Восхождение богов
Шрифт:
Скользящее и тягучее движение вытянуло нас на крышу Нимфеума, где с удивлением обнаружила на себе комфортный для путешествий наряд. На мне удобные брюки и куртка, волосы заплетены в тугую косу, а в карманах пара тёплых перчаток.
— Ты говорил про путешествие. Куда?
Он искоса глянул на меня, сам же продолжая любоваться солнцем, бросающим блики на водную гладь, неподвижную, как стекло. В такой момент Ктуул казался вещью в себе. Существом, несклонным к разговорам и компаниям. Существом, мечтающим, чтобы рядом никого никогда не было. Одиночка до мозга костей с разумом блестящего учёного, препарирующего жизнь, как если бы она была опытным образцом в лаборатории вечности.
Это его истинная
Перехватив случайный взгляд, замечаю тоску, такую волчью, такую стылую и злую, что, если бы она была обращена на меня, моё сердце разбилось бы вдребезги, разлетелось на тысячи кусочков, забыв, кто я и, кто он. Я бы попыталась отыскать в себе то, что могло бы стереть эту бездну печали, забрать грусть и уничтожить вечную мерзлоту на дне его глаз.
— Вот, чем ты их берёшь, — прошептала я, задерживая дыхание и отпуская чужие эмоции. — Перед такой силой мало кто может устоять. Куда уж людям, запертым в телах одиночества. Ты отражаешь их чувства, наполняя собственными, и они падают в паутину лжи, будто мухи, увязая в объятиях паука.
— Усложняешь. Я даю им то, чего они хотят. Но не обещаю, что желаемое принесёт им счастье. Взять, к примеру, Томара. Он жизнь положил на моё возвращение, веря, что я уничтожу грешный мир и дам ему возможность построить новый. Никогда ничего подобного не срывалось с моих уст, он сам придумал эту фантазию и уверовал в неё. Довольно скоро колдуна постигнет разочарование. Но пока он счастлив как никогда. И в этом суть. Счастье, пусть недолгое, это то, что я обещал им всем. И они его получили.
Он переврал мои слова, но истина осталась. Лжец, иллюзионист, притворщик. Честнее было бы встретить настоящего злодея, простого и грубого, чем пытаться сражаться с тем, кто так легко тасует колоды карт.
— Пока ты спала, я поговорил с Никлосом. И дал ему невыполнимое задание. Идеальная комбинация, чтобы разрушить его уверенность в свои силы и поменять приоритеты, — Ктуул протянул руку, и мы сделали очередной шаг, оказавшись на морском дне.
Поначалу я дёрнулась, пытаясь вдохнуть, но быстро сообразила, что сила вечного буквально изменила физику морского дна, сделав её сушей. Я могла дышать и двигаться как по земле, при этом мимо проплывали изумлённые рыбы, а в песке копошились задумчивые крабы и рачки. Как если бы я стала призраком — мы существовали в разных реальностях, но в одной плоскости.
— Совместим наш разговор с полезным занятием. До меня донесли, что амулет может быть где-то здесь. Давай поищем его, пока ты не уехала?
— Что за задание ты дал Нику? — спрашиваю, сбивая кучку песка и обнаруживая лежбище недовольного осьминога.
В ушах стоял странный гул и хотелось зевать. А ещё больше — не найти этот проклятый амулет. С ним вечные быстро прикончат нашу планету и возьмутся за следующую.
— Ты уже в курсе, что ариус в теле твоего брата? Я велел Нику притащить ребёнка ко мне или же я убью тебя.
Я запнулась и чуть не упала, ударившись ботинком о камень. Сжав кулаки, вся подобралась, ядом цедя слова:
— Ты хочешь извлечь ариус из моего брата?
— Придётся! Пол не подходящей. Да и ждать, пока ребёнок не созреет для Ника — расточительно. Будет лучше извлечь ариус из малыша и передать тебе. Ты готовый сосуд.
По моему лицу пробежала тень, и я остановилась, пока Ктуул продолжал идти, разбрасывая по песку какие-то маленькие блестящие камешки, просачивающиеся внутрь будто, капли дождя. Он оставался невозмутимым, как если бы мы говорили об удалении зуба или наложении гипса. Полное безразличие, за которым скрывалась издёвка.
— И ты считаешь, что я сделаю это вместо Ника? — спрашиваю холодно, когда он замечает, что я отстала.
— Нет.
— Зачем? Я буду свободна. И Ник тоже. Зачем нам возвращаться?
Ктуул окинул меня холодным взглядом, замораживая бессердечностью.
— Сэлли, я мог бы выдвинуть тысячу и одно условие, чтобы принудить тебя вернуться. К примеру, яд медленного действия. Или заложник. Я мог бы приказать убивать одного из детишек, пока ты не вернёшься, и первого убить у тебя на глазах, чтобы ты поверила в серьёзность намерений. Или же мог бы одарить золотыми конфетами, чтобы ты сама захотела вернуться за ними, став рабой желаний. Вспомни, что ты испытала в день, когда я ушёл? Я мог бы одарить тебя таким наслаждением, что ты не смогла бы без него жить и валялась бы у моих ног только ради одного взгляда и прикосновения к обнажённой коже. А мог бы обещать вернуть воспоминания об Артане. Дать клятву уйти и оставить эту планету вам. Я хорош в заключении сделок. Но с тобой, Селеста, — он выставил палец вперёд, как если бы это был заострённый кинжал, добравшийся до моего сердца, — я этого делать не буду. Потому что неизвестность последствий пугает гораздо сильнее любых прямых угроз или уговоров. Каждую минуту ты будешь спрашивать, когда кончится моё терпение. Когда я устану ждать твоего возвращения и начну действовать? Это будет есть тебя заживо, и ты костьми ляжешь, чтобы вернуть себе ариус, а потом прийти ко мне вместе с Ником. Я не стану вас преследовать, не стану заставлять или устраивать игры. Вы свободны. Но каждую свободную минуту помните — я жду. И моё терпение не безгранично.
С последним словом к Ктуулу вернулись тысячи золотых капель, впитавшихся в его кожу, как бисеринки пота, сделав её золотой и гладкой, отчего непроизвольно потянуло прикоснуться, чтобы ощутить её прохладу. Он сделал невероятно глубокий вдох, втягивая золото через поры, а потом выдохнул золотистую пыльцу и открыл глаза.
— Амулет уничтожен. Кажется, Ола решил, что нам не следует покидать эту планету. Тем хуже для него.
Глава 16. Под знаком поражения
Селеста
Я всё пытаюсь сообразить, что будет дальше. Кажется, я должна была расслабиться и принять тот факт, что от меня мало что зависит, а потом Ктуул бросил вперёд, просто чтобы помотать наши нервы. Да, всё выглядит именно так. И даже последнее напутствие оказалось проклятой загадкой:
«Когда увидишь ребёнка, сразу поймёшь, что делать. Помни, это твой последний шанс доказать, что ты чего-то стоишь».
Вот уже второй день, как пытаюсь разгадать ребус его слов. Второй день в самом удручающем путешествии моей жизни. Даже поездка семейства Винцелей в столицу проигрывала этой. В конце концов, тогда со мной была семья. Новый спутник не вызывал никаких приятных чувств.
Так уныло. Слишком серо и невыразительно, слишком холодно для майской погоды, слишком мокро и стыло. Отвратительный мелкий дождик противно моросит, ударяясь по крупу пегой лошадки, скатываясь вниз в бурую грязь.
Некогда шумный и многолюдный королевский тракт превратился в пустынную, грязевую дорогу, на которой, кроме ворон и несколько сломанных повозок, нам никто не встретился, что сильно портило настроение, ведь мы понятия не имели, куда делись люди, а мой спутник уверял, что других вариантов нет.
Томар Бай, великий колдун, не мог разом переместить нас в долину Винцель на границу с эльфами. Изменения хаоса затронули все виды магии и теперь ему нужно найти надёжную точку опоры, чтобы переместиться. Пока он её не нашёл. А лететь на крыльях я и сама была не готова — слишком хорошо в памяти держатся сильфы.