Восхождение к власти: город «бога»
Шрифт:
Тем временем мужчина и женщина отстранились от двух сорванцов, отойдя к импровизированной площади – наиболее чистое место, вычищенное от мусора, с трухлявыми лавками по краям и огромной металлической трубой в центре, которая ещё каким-то чудом не утащена на металлолом.
– Как ты думаешь, Патрик, Мария не расстроится, если я им дам им конфеты? – дрожащим голосом спросила девушка, зажав в костлявых пальцах два блестящих свёртка, в которых покоится мятый шоколад.
– Не думаю, душа моя, – присаживаясь на кривую испачканную доску, сколоченную ржавыми гвоздями с другими кусками гнилой древесины, ответил
– Кстати, а почему их воспитывает тётя? – прозвучал новый вопрос от миловидной девушки, как так сорвалась на кашель и, приложив бледную ладошку к губам отверзла её с алыми пятнами и с её обагрённых губ сорвалось единственное. – Кровь…
Мужчина, ухватившись за крест правой рукой, левой приобнял девушку, прижав под бок.
– Послушай жена, ты лучше уйдёшь с завода? Этот асбест тебя убивает, а и работать там ты уже не можешь, сколько обмороков у тебя там было? Ты и ноги еле как волочишь, а я так и быть попрошу денег у Джавада на хоть какую-то операцию от бронхогенной карциномы 3 . – Пытается успокоить себя и девушку мужчина, похлопывая по взмокшему плечу спутницы.
3
Бронхогенная карцинома – рак лёгкого.
– А кто деньги будет зарабатывать? Мы и так потратили последнее на обследование у Абасса… а он, ты помнишь, содрал с нас всё до последней нитки… даже пришлось ему отдать последние милири 4 .
– У меня есть пожертвования, да и община поможет, – натужно, через сердечную колкость боли, улыбнулся Патрик. – Там люди добропорядочные, помогут нам.
– Муж, ты всё понимаешь хорошо, – голос девушки отдал всей тяжестью безнадёжности и прозвучал настолько безразлично, что мужчине стало не по себе. – Мы не те небожители, – худющие пальцы девушки указали на высоченные небоскрёбы огромного города, которые даже из рыбацкой деревне хорошо виднеются. – Для нас даже обезболивающе роскошь, а ты говоришь о целой операции, так что…
4
Милири – денежная единица Сиракузы-Сан-Флорен.
– Я понимаю, Алиса, – прервал жену парень, не желая слышать страшных слов.
– Это прекрасно, а теперь лучше расскажи про их мать, – вновь прокашляв и сплюнув кровь в носовой платок, спрашивает дама. – Кто она?
– Ах,… Аннета. Я её видел всего пару раз, на проповедях, да так на улице. Единственное, что я о ней знаю – она долгое время работала в Риме на какую-то банду, а затем сбежала от них, прикарманив часть их казны, переехав к своей сестре Марии, которой и отдала детей, скрывшись незнамо где.
– А почему через тебя?
– Этого я знать не могу, только Господь ведает её мысли тогда. Может, увидела во мне человека, который их передаст, а не сдаст на органы или в невольничий рынок, а может,
На секунду худая рука дамы, зажимая плат, вновь коснулась губ и утёрла сверкающую кровь, испачкав и без того грязную ткань. Эта картина вызвала у Патрика приступ скорби и печали, которые только становится сильнее от бессилия и сердце опрометью забилось от волнения и страха, помешанных на злобе. Чтобы себя и спутницу привести к покою он вдохновенно устремил речи к Алисе:
– Вот бы сейчас оказаться в «Городе Бога».
– Где? – выказала удивление девушка. – А такой существует?
– Из мифов и легенд, доносящихся с запада, мне стало ясно, что там есть уголок, обетованный край, благословлённый самим Богом, где живут люди в мире и достатке, где через весь город прохолодит золотая дорога и дворец самого «Всевышнего» обит златом. Если есть там такое, ты только представь, как там живут обычные люди? Ох, попади мы туда, сразу тебя бы вылечили и заодно обрели уголок родной.
– Думаю, это всего лишь миф, – горько заговорила Алиса. – «Города Бога» не существует, здесь на земле. Смотря на то, что происходит вокруг нас, смотря, до чего мы дошли, я понимаю, что человек не достоин его. Под тяжестью греха единственное, на что мы можем рассчитывать это адское подобие этого города, явление всех пороков человечества в нём одном. Не более того.
– Понимаю, так что согласен – это миф.
– Подожди секундочку, – встрепенулась девушка, приподнялась чуть с места и крикнула. – Данте и Яго, бегом ко мне!
Два ребёнка, оставив шумные игры вокруг домов, покинули свору других ребятишек и быстренько метнулись к подозвавшей их девушке.
– Да, тётя Алиса, – одномоментно обратились парни к даме, уставившись на неё выразительными изумрудными очами.
– Так у меня для вас кое-что есть.
После этих слов, пальцы дамы разжались, давая детям возможность ухватиться за скомканные свёртки фольги, а ведь ребята знают, что в такой бумаге есть что-то вкусное, поэтому мгновенно схватили конфеты.
– А что нужно сказать? – с отеческой строгостью спросил Патрик.
– Спасибо, тётя Алиса! – В один голос воскликнули дети, жадно уплетая, конфеты, которых явно ещё пару месяцев не попробуют, так как цены на шоколад тут астрономические, ибо не остаётся его практически в свободной продаже после того, как большую часть партии из портов изымет «на свои» нужды олигархическая власть.
Мальчишки более чем радостны, ведь они едят сам шоколад – продукт, который стал чем-то вроде драгоценности и предмета высокой роскоши. И даже ароматный сладкий запах конфеты похож на откровенное чудо, что душистой атмосферой отгоняет вонь гнилой рыбы и «амбре» от замусоренного моря. Один из детей, доев лакомство, проронил вопрос:
– А что такое «Меч Петра»?
– Какой недетский вопрос, – удивилась Алиса. – Очень недетский для тебя.
– Скажи Данте, а ты откуда узнал про это? – спросил Патрик.
Мальчик посмотрел в карие глаза Патрика и игриво ответил:
– Дядя Патрик, мне папа Луры сказал, что вы священник церкви без головы и ей не хватает «Меча Петра», чтобы навести порядок. Так что это?
Патрик чуть посмеялся, его жена этого сделать не смогла, так как снова приложила платок к губам, тяжело покашливая.