Восхождение Патриарха II
Шрифт:
Я решил не идти на конфликт и отдать сумму, которую он назвал.
Поскольку у нас с Марией был медовый месяц, разумеется, остановились мы в отеле. И в этом же отеле поужинали.
К счастью, хотя бы оплачивало все это академия.
Так мы и вошли в свой шикарный номер. Огромная кровать. Большой душ. Джакузи. Красивый вид с балкона. А также… много дополнительного материала для любителей БДСМ или как-то разнообразить свой медовый месяц.
Были даже услуги в виде парней и девушек, если у молодой
Я аж засмущался от всего этого. А вот Марии, судя по всему, было нормально. Она вообще не об этом думала.
— Ничего не понимаю. Если Григорианцы уничтожены, то откуда такие меры безопасности? — спросила моя временная супруга.
Думаю, ничего плохого нет в том, что мы это обсуждаем. Наоборот, было бы странно, веди мы себя по-другому. И мне нужно быть очень осторожным со словами, потому что в номере есть жучки.
Ну, хотя бы видеонаблюдения нет, и то хорошо.
— В террористическом акте десять лет назад погибло триста сорок три человека. После этого города Григорианцев разбомбили, и решили, что нет больше проблем. Знаешь сколько погибло с той самой бомбежки десять лет?
Мария удивилась.
— Эм… террористические акты продолжились? — спросила она.
— Разумеется. Избавившись от двенадцати миллионов человек, король Эстилии спровоцировал горстку тех, кто жил заграницей. У них нет государства, семьи, друзей — только одна цель. И как думаешь, на что способны люди, переполненные решимостью уничтожить все без разбора?
— Они не будут считаться с жертвами… — поняла Мария.
— Так и есть. За эти десять лет при террористических актах погибло сто семнадцать тысяч двести три человека.
Правда, это только убитые самими Григорианцами. Настоящим бичом этой страны стали меры, предпринятые королем в страхе за свою жизнь. Одно только то, что он разрешил всем носить оружие вообще без проблем привело к более чем миллиону смертей за эти десять лет. И уровень преступности в этом королевстве выше, чем даже в Венесуэле и Гвинее вместе взятых.
— Сто семнадцать тысяч? Какой ужас! — прокричала она.
— Ага. Один процент от тех, кого убили за один день Эстилийцы. — фыркнул я.
Пальцами я показал сначала «3», потом «2» и еще раз «2».
— Дорогой, ты так говоришь, будто поддерживаешь Григорианцев… — упрекнула меня Мария.
Ну, на самом деле я намеренно создавал такой образ.
От того, что мы попали в эту страну, ничего не изменится. Нам нужно действовать так, чтобы на нас вышли люди, которые приведут нас к основному делу.
— Убивать невиновных людей, без сомнения, плохо, но я также понимаю и тех, кто это делает. Они мстят за таких же невиновных людей.
— Неправда! Никак нельзя оправдывать убийства! То, что умерло столько людей — плохо. Но будет еще хуже, если из-за этого люди будут умирать!
Отлично
Перед тем, как прийти на задание, я очень ответственно подошел к подготовке ученицы. Помимо всего прочего, мы придумали несколько сигналов. Неважно, сказал я это вслух, написал или показал пальцами — это призыв к определенным действиям. Триста двадцать два — это провоцирование конфликта. Почему именно это цифра? Не знаю, чтобы ей было проще запомнить, я позволил ей самой выбирать.
— Как бы там ни было, это нас не касается. — ответил я. — Переодевайся, любимая, у нас впереди еще очень много дел.
Пальцами я показал «0», что значило, достаточно.
У меня есть предположение, что те, кто подслушивал нас, захотят со мной встретиться. Все потому, что все в этой стране лютой ненавистью ненавидят Григорианцев, и за поддержку их стороны ко мне явно придут. Тогда все и начнется.
Мария кивнула и ушла. Я уже думал было, что делать дальше, как вдруг вернулась Мария… и я чуть было не подавился соком.
— Знаешь, дорогой, я тут подумала… куда нам торопиться?
Совершенно голая, с наглой ухмылкой на губах, она медленно приближалась ко мне, с каждым шагом покачивая бедрами.
— Ч-чего?! — я сглотнул и вытер вдруг появившийся пот. — У нас ведь много дел! — поторопился я сказать и встать, чтобы уйти.
— Мы ведь молодожены, и у нас медовый месяц. Долго еще ты будешь меня избегать? — она подошла ко мне, и взяв мою руку, положила на свою грудь. — Или у нас есть причина не заниматься этим? — тихо спросила она.
Так она знает про прослушку? Может быть, она полностью отдалась роли, и готова на все, но… это как-то слишком!
Мария Маласиа — это дочь Олега Романова, брата Императорского. Меня совершенно точно кастрируют после такого!
— Н-но у нас есть план… — собирался было я придумать что сказать…
Однако, мне закрыли рот поцелуем.
Отдалась роли? Глупость.
Эта гадина намеренно принуждает меня, загоняя в угол. Теперь будет очень странно если я откажусь, и это вызовет много вопросов. С другой стороны, Мария явно что-то задумала. В ее взгляде нет никакого смущения или возбуждения, лишь непроглядная тьма и решимость.
Она хочет меня использовать для чего-то. Истинно дочь своего отца.
К счастью или нет, но мне ничего придумывать и не пришлось.
Здание затряслось, и прозвучал громкий взрыв. А следом голос.
— ЭСТИЛИЙСКИЕ УБЛЮДКИ! ЭТО ЗДАНИЕ ЗАХВАЧЕНО КАРАТЕЛЬНЫМИ ВОЙСКАМИ ГРИГОРИИ. МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ОДИН ИЗ ВОЕННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ СКРЫВАЕТСЯ ТУТ, И ПРОСИМ ГЕНЕРАЛА ЩЕРБАКА ВЫЙТИ САМОМУ. В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ ЖЕРТВЫ БУДУТ ИСЧИСЛЯТЬСЯ ТЫСЯЧАМИ!
Правда, действительно ли то, что произошло, было лучше, чем ночь с прекрасной девушкой?