Восхождение Патриарха II
Шрифт:
Его контратаку я парировал льдом. И также ударил в ответ.
Блок. Удар. Удар. Удар. Блок.
Попытка атаковать ледяными щипами привела к обратному эффекту — цепочка молнии прошлась по всем осколкам льда и ударила меня.
— А-ргха!
Даже несмотря на слияние со льдом, его атака причинила мне адскую боль. Но на этом все не закончилось. Молния парализовала меня, и его меч пробил мне грудь, оставляя в ней огромную дыру.
К счастью, печать исцеления позволила мне восстановиться… но, если буду так часто умирать, мне никакой энергии не хватит.
— Замерзни!
Я
— Так и думал, ты способен заморозить что угодно. Но, знаешь… — из его тела начали бить электрические цепи. — Как ты заморозишь молнию? — очередной поток энергии пришелся по мне, причиняя жуткую боль.
Вот ведь… что Астрея, что тот Старейшина со способностью света — все они обладают абсурдными способностями. Их нельзя ранить, а вот они очень даже могут…
Но как они это делают? У меня тоже есть единение со своей стихией, но в лед я не превращаюсь…
Или я подсознательно сдерживаю уровень единения?
Я решил это проверить, и пошел гораздо дальше, чем обычны при единении, и позволил холодному пламени проникнуть в каждую клеточку своего тела, пока мне не показалось, что я превращаю свое тело в лед.
Очередной удар я решил принять не на блок, ибо это все равно не очень полезно, а просто закрылся рукой. Ожидаемо, ничего хорошего из этого не вышло. Я лишился руки. Однако, я не стал ее восстанавливать через печать. Вместо этого я заметил, как отрезанная рука превращается в синее пламя и повинуясь моей воле возвращается на место.
Удивительно, но все прошло гладко. Теперь мое единение с даром на совершенно другом уровне.
Честно говоря, пока не подглядел эту способность у них, даже не думал о том, что можно так использовать слияние с даром. Наверное потому, что Теодор тоже не мог превращаться в свою стихию, а свой навык я подглядел от него.
Но это не так важно сейчас.
Правда, это не решает всех проблем. Нужно придумать как атаковать, без этого победы мне не видать.
Однако, легко сказать, и гораздо сложнее воплотить это.
Сколько бы я не бил и не оказывался ранен, казалось, этому конца и края не было видно.
Кто же знал, что он придумает решение этой головоломки раньше меня?
— Это весело, однако, пора заканчивать… — ухмыляясь он создал стрелу из молнии. — Сдохни!
На всякий случай я решил уклониться, но молния все равно задела руку, и та исчезла.
— Я думал, ты уже понял, что это бесполезно. — ответив ему зеркальной улыбкой, я попытался восстановиться, но…
Меня будто выбили из режима единения. Руки я лишился полностью, и так легко ее не восстановишь.
Я попытался использовать печать исцеления, но и она оказалась бесполезна… точнее сказать, я вообще не мог использовать печать или даже холодное пламя.
— Бесполезно? — фыркнул он. — Ты же не знал об этом, да? Сила Элементалиста отличается от ваших даров. Мы способны воздействовать на саму энергию. И своей атакой я рассеял энергию в твоем теле. Так ты и умрешь, Максим!
Он сотворил новую молнию, и атаковал…
Я свалился на пол.
Спустившись на землю, он с превосходством посмотрел
— Ты проиграл. Хотя, для обычного человека ты неплохо держался.
Попытавшись встать, я понял, что это бесполезно. Его молния полностью парализовала мое тело.
— Почему…? — тихо спросил я.
Несколько секунд помолчав, он вздохнул, и посмотрел на небо.
— Знаешь, я этого никому не рассказывал. Но вряд ли смогу еще кому-нибудь рассказать. Поэтому, слушай. — он присел рядом со мной. — Я родился в темнице. Мой отец изнасиловал мою мать, и когда она попыталась сопротивляться, сковал ее цепями. И через девять месяцев появился я. Она долго скрывала меня. Пять лет мой отец не знал, что я существую. А на шестой… меня нашли. Мою мать повесили прямо перед толпой. Я до сих пор помню, как наблюдал за всем этим на троне рядом с отцом. Помню, в каком экстазе был народ… — в его глазах появилась такая тьма, которую не описать словами. — В тот день я понял, что этот мир жесток, и нет в нем ни хорошего, ни плохого. Прав только сильный. Мама была слабой, и потому умерла. Мой отец был сильным, и потому он убил ее. Я же сильнее него, вот и взял свое по праву. Нет другой причины. — он улыбнулся, и создал в руке еще один меч молнии. — Прощай, Максим Морозов. Увидимся в аду. — он вонзил этот меч в землю. — Сверхпушка!
Плохо… я не могу контролировать энергию из-за его молнии. Сейчас не печати использовать, ни единение с холодным пламенем…
Вспышка света, и мир погрузился во тьму.
Когда я открыл глаза, вокруг не было ничего. После атак этого психа от города не осталось даже руин…
— Знал, что так просто тебя не убить.
Услышав голос, я отпрыгнул и посмотрел на того самого Старейшину, которого так и не смог победить.
— Я обиделся, когда ты убежал. Но когда нашел тут, понял, что ты пошел сражаться с тем монстром. — он вздохнул. — Ты не способен одолеть даже меня, но осмелился пойти против него? А кишка у тебя не тонка…
— Почему ты не добил меня? — спросил я.
Раны мои были ужасными, и я был без сознания. Вряд ли он не догадался, что это лучшая возможность меня добить.
— Ты так говоришь, будто чтобы убить тебя мне нужно воспользоваться удобной возможностью… — его глаза засияли золотым светом.
Вот ведь… и что мне теперь делать?
Как там он говорил? Элементали позволяют воздействовать на энергию…? Однако, я совсем недавно научился видеть эти элементали, и понятия не имею как воздействовать на них…
Но что, если бы мог? То моя заморозка стала бы непобедимой…
Использовав на себе печать исцеления третьего уровня, я восстановил свое тело до состояния, когда смогу нормально драться.
К счастью, эффект молнии Астреи закончился.
— Хорошо, в таком случае, закончим все одной атакой. Мне еще с этим ублюдком реванш надо взять. Посмотрим, что быстрее — твой свет, или моя заморозка.
Усилием воли я воссоздал печать в глазах печать идентификации пятого уровня. Информации было настолько много, что мой мозг, казалось, просто перегорит, однако я держался. По-другому этого светового говнюка не победить.