Восхождение полной луны
Шрифт:
— Из-за вашей дружбы?
— Из-за того, что я обязан Генри жизнью гораздо больше раз, чем мне того хотелось бы помнить.
Лояльный вампир. Любопытно.
— Так почему же они клонировали Генри? Что есть в нем такого, чего нет у миллиона или около того других вампиров?
Куинн задумчиво посмотрел на меня.
— Ты читаешь не много газет, не так ли?
— При чем тут это? — нахмурилась я.
— Генри был величайшим спортсменом, и десять лет назад он был единственным
— Постой-ка… но это делает его…
— Древним, — перебил Куинн. — Когда начались современные Олимпийские игры, он почти регулярно становился участником соревнований. Когда они возобновились после Второй Мировой войны, он вновь принял участие в спортивном состязании.
— Как? Он — вамп, а большинство состязаний происходит в дневное время.
— Он — очень старый вампир, только полуденное солнце могло его убить.
— А как же он принимал участие в забегах? В те времена нелюдям не позволяли участвовать в соревнованиях.
Куинн криво улыбнулся.
— В те времена у них не было технологий, позволяющих отличить нелюдей от людей. Он выиграл множество медалей за эти годы.
— А когда начались альтернативные Олимпийские игры?
— Он был звездой, и прежде чем умереть, выиграл практически все соревнования в беге на альтернативных Олимпиадах. В этом году, австралийский Олимпийский Совет отметил достижения Генри, внеся его в список кандидатов спортивного зала Славы. Он стал первым вампиром, которого внесли в этот список, а его история разошлась по все средствам массовой информации.
Мне нужно больше уделять внимания местной прессе.
— Кто бы ни стоял за этим клонированием, они не могли знать, что роман Генри так печально закончился, и что он покончил с собой.
— Разве? — Ирландские переливы в голосе пропали, сменившись резкостью.
В течение нескольких секунд я просто глазела на него.
— Ни коим образом. Зачем прибегать к такого рода хлопотам, когда все было бы куда проще похитить его?
— Потому, что после самосожжения никто бы не отправился его искать.
И в этот момент я поняла ту боль, что промелькнула в его темных глазах. Он не отправился на поиски своего друга. Я потянулась к нему и положила ладонь на плечо, почувствовав, как под моими пальцами перекатились мышцы, словно он противился моей поддержке и утешению.
— Ты не мог и подумать.
— Но я мог бы проверить.
— Ты бы убил себя.
Куинн мрачно усмехнулся:
— Может и так, а может и этак.
У меня сложилось ощущение, что ничто бы не смогло его остановить, пока бы он не узнал всей правды. Хоть так, хоть этак.
— Рассказывал ли он тебе, что собирается совершить самоубийство?
— Нет, но я знал
— Как ты мог догадаться, что мужчина, проживший много лет, убьет себя из-за сранного вервольфа?
— Именно, — огрызнулся Куинн, но потом, смягчив выражение лица, посмотрел на меня: — Исключая присутствующих.
Присутствующие не исключались, и мы оба это знали. О'Конор мог позволить себе желать меня физически, но он бы никогда не позволил себе желать чего-то большего. Из-за своей бывшей подруги. Из-за своего бывшего друга. И это означало, что сколько бы я ни боролась за наше совместное будущее, в заключение, мы все равно останемся порознь. И это было чертовски обидно, потому что нам, возможно, было бы хорошо вместе. Более чем хорошо.
— Что случилось с его волчицей?
— Она умерла.
Ничего удивительного.
— Она ничего не рассказала тебе, перед тем как ты убил ее?
— Я не убивал ее. Она была мертва, когда я нашел ее.
— А тебе не показалось, что это чуточку странно?
— Марни любила гоночные машины и высокую скорость. Она потеряла управление на мокрой дороге и врезалась в дерево. Нашлись очевидцы случившегося. Я посчитал, что она получила по заслугам и забыл о ней.
— Ты не опросил очевидцев?
Куинн угрюмо посмотрел на меня:
— Нет. В то время, у меня не было оснований считать, что это не авария, а нечто большее.
— И теперь ты занимаешься этим?
— Я не могу найти свидетелей.
Чудо чудное, диво дивное.
— Но зачем им хватать кого-то, столь знаменитого для клонирования? Даже если он был лучшим из лучших, они однозначно должны были понимать, что появление клонов вызовет изумление.
— Не совсем так. Смерть Генри была предана широкой огласке, но десять лет — достаточный срок, чтобы стереть у общественности память о нем. Кроме того, клоны не один в один похожи на него, хоть генетически и идентичны.
— Но если ты — давнишний друг главы Хантер, то она должна была знать о вашей с Генри дружбе. Почему же она не заметила сходства между ним и Готье?
Выражение его лица еще больше потемнело.
— Потому что она надеялась, что Готье выведет ее к первоисточнику.
Я внимательно рассматривала его с минуту, а затем произнесла:
— И потому что она знала, что ты захочешь тут же все разузнать и тем самым помешаешь ее собственному расследованию.
— Да. Не то, чтобы на сегодняшний день ее расследование принесло хоть какие-то результаты, но все же это так.
Это потому что Готье был трусливым ублюдком.
— И весь год, охотясь за этими клонами, ты не напал на след, указывающий на место, откуда они могли бы происходить?