Восхождение Примарха 6
Шрифт:
И как только заклинание вышло на пик силы, я пустил его на эфирное сердце. Откуда-то из-под стола, кажется, взвизгнул Кшиштоф. И хоть мне жалко было учёного, я ничего поделать не мог. Эта установка должна быть уничтожена.
Смерч соприкоснулся с сердцем.
Засиял так, что глазам стало больно. Но я не закрывал их, чтобы контролировать процесс, хоть в них и выступили слёзы.
Затем полыхнула вспышка.
И смерч исчез.
Полностью. Как будто его и не бывало. А сердце осталось на месте, словно было сделано из
— Да как же это… — прошептал я.
— Его невозможно так уничтожить, — раздался голос сзади меня.
Я хотел на него обернуться, но в этот момент моё внимание привлёк Штопор, тащивший в пасти Стивена. Батори вырывался, а в руках сжимал бочонок со знаком опасности.
Фамильяр мотнул директора и швырнул об стену. Но тому было плевать. Мгновенная регенерация — отличная штука.
— Иди сюда! — заорал Стивен, открывая бочонок. — Хлебни этого пойла, мразь!
— Нет! — крикнул я, пытаясь успеть перехватить бочонок или Штопора, или вообще что-нибудь успеть сделать. — Нельзя!
— Ням-ням, — заявил Штопор, ухмыляясь, и не понимая, что в руках Батори не магия, а сильнейшая кислота. — Ням-ням.
— Жри, паскуда! — крикнул Батори и плеснул кислотой в моего верного фамильяра.
— Ай-ай-ай! Больно! Штопору больно! — плаксивым голосом заявил мой друг, отскочил к стене и на глазах стал съёживаться.
Кислота прожигала ему лапки и сухожилия на них, или что там у пауков есть, выворачивая под неестественным углом.
Но фамильяр поднялся, опираясь на неповреждённые лапки и побрёл в нашу сторону. Он двигался так, чтобы оказаться между мной и Стивеном. Чтобы защитить меня, пусть и ценой своей жизни. Когда он не смог идти, он пополз, наплевав на лужу кислоты, в которой растворялись не только его лапки, но и подаренный мной шейный платок.
— Ой-ой-ой, — ныл он всё тише, становясь всё меньше. — Я тебя подвёл… — это уж совсем шёпотом.
Я подскочил к нему и понял, что основная проблема далеко не в лапках, скрючивающихся так, что больно было смотреть. А в огромной дыре в самой головогруди, прожигаемой всё глубже и глубже. А у меня не осталось даже капельки магии, чтобы попробовать его спасти.
— Держись, Штопор! — крикнул я. — Сейчас я тебя спасу!
— Себя спаси, урод! — с презрением бросил мне Батори, плеснув кислотой и в меня.
Я отшатнулся, пропуская сгусток зелёной жижи мимо.
— Это ты — урод! — прорычал я. — Ты сейчас умрёшь!
«Сначала забери Штопора! — заорал мне Архос прямо в мозг. — Иначе мы его потеряем!»
Я глянул на фамильяра, его подёргивающиеся лапки и чуть не застонал. Стивен проследил за моим взглядом и решил, видимо, ради чистого садизма вылить остатки кислоты на Штопора.
Нет, этого я ему позволить не мог.
Я подскочил к своему фамильяру и приложил к нему руку, прижав татуировку к подрагивающему тельцу. Он мгновенно исчез, втянувшись в меня.
Я
«Я вылечу его, — сказал Архос, видимо, осматривая повреждения фамильяра. — Только мне нужна хоть крупинка магии!»
Времени на размышления у меня не было. Для того, чтобы уничтожить эфирное сердце, возвышавшееся позади Стивена, мне нужна была магия. И чтобы вылечить Штопора мне нужна была магия. А получить я её мог в данный момент лишь одним способом.
Я вытащил в сознание ментальный планшет и от всей души вдавил изображение, символизирующее сущность Примарха.
— Что, — поинтересовался я, глядя сверху-вниз, — привык над маленькими паучками издеваться? Посмотрим, что получится с большим!
Я уже был Примархом, поэтому слова из меня выходили с угрожающим рычанием. Не предполагала эта форма человеческую речь за столом на кухне с рюмкой коньяка.
Стивен отпрянул, сделал несколько шагов назад, споткнулся на разрушенную стену и упал на задницу. Мне же сейчас было не до него.
Моя форма снова была не полной. Трансформация не могла завершиться из-за эфирного сердца, расположенного внутри меня. Оно, говоря простым языком, слишком фонило эфиром, чтобы Примарх вошёл в полную силу.
«Архос, чем можно прикрыть излучение? — спросил я. — Мне нужна полная боевая трансформация».
«Я не знаю, — ответил тот, а потом, видимо, нашёл ответ, но он ему самому не понравился, потому что он усиленно замотал головой. — Если только… Но это же… Источник. Ты можешь обмотать его вокруг сердца… Но…»
Он затих. Никаких других вариантов по-быстрому придумать не получалось.
«Ничего страшного, — ответил я, морщась от боли, что причинял себе, вырывая с корнем источник, разрывая его и укутывая им эфирное сердце. — Был-то жалкий второй уровень. Подумаешь».
Мне, конечно, было жалко. Тем более, почти уже третий уровень был. Но для победы иногда нужно жертвовать многим. А иногда — всем.
Как только излучение эфира перестало влиять на мою сущность аэраха, я стал ещё больше, отрастил скорпионий хвост и крылья. Ещё несколько приспособлений для разных нужд появилось на моём теле.
— Вот теперь поиграем, — рыкнул я Стивену.
А он не терял времени даром. Он собрал все виды магии, которые только хранились в его хвалёном артефакте. И ударил всеми ими разом. Наверное, с такой мощью можно было создать ещё один такой же город в недрах гор.
А мне было всё равно. Аэрахи, а тем более Примарх, не чувствительны к подобным примитивным видам магии. Если бы он всё сосредоточил непосредственно в эфире, тогда бы шансы были, а так… Вместо того, чтобы ударить электрошоком, он потратил электричество на запуск в меня воздушных шариков. Вот такая аналогия у меня родилась.