Восхождение язычника – 2

Шимохин Дмитрий

– Есть легенда, что к нему прибыл большой сановник из Персии, чуть ли не сам шах, и просил совета, и в его подставленные ладони упал червь, что грыз тело столпника. Тот прикрыл ладони и когда вновь их открыл, вместо червя был большой драгоценный камень, изумруд, что сиял всеми гранями в лучах солнца так, что на него больно было смотреть, – Никита закончил свой рассказ.

– То есть за всё время, что там живет, он так и не сходил на землю? – поинтересовался я.

– Именно, – кивнул Никита.

–

А как же он ест, или он вовсе не ест и святым духом питается? – не удержался я от вопроса.

– Еду ему в корзину складывают, и по веревке он ее поднимает к себе на столп, что положат, тем и сыт, – пожал плечами Никита.

Однако я даже и не слышал ни о чем подобном, столпник, надо же.

– Здесь поворачиваем, – и Никита указал на сворот с тракта.

Мы съехали на небольшую дорогу, которая виляла между холмов.

Спустя полчаса езды по ней возле одного из холмов Никита остановил лощадь и спрыгнул с нее.

– Лошадей в руинах спрячем, а здесь спрячемся и будем ждать моего дорогого управляющего.

Правда, до руин башни добраться было не так просто, никаких троп или дорог к ним не вело, так что приходилось идти по грудь в траве, еще и коня в поводу вести.

– Никита, – окликнул я его.

– А?

– А здесь змеи есть? – я напряженно вглядывался в траву.

– Конечно, есть, разные, и безобидные гады, и ядовитые, а что ты спрашиваешь?

– Не люблю змей, – я аккуратно обошёл подозрительные камни.

От башни действительно остались одни руины. Возможно, когда-то она была трехэтажная или больше, но сейчас остались только стены первого этажа, давая возможность укрыться от ветра, который дул на холме.

– Дален и Гостивит, остаетесь здесь и смотрите за лошадьми, – распорядился мой дядька.

– А что это мы остаемся, вон, Яромир с вами идет, – возмутился мой друг.

– Потому что я так сказал, – отрезал Колояр.

А мы начали спускаться к дороге вниз.

Глава 4

Часа два мы пролежали в траве, пока не услышали скрип колес телеги, походу, наш пациент катит.

Наконец-то, а то лежишь, потеешь на солнышке, так еще и не поговорить ни с кем. Самое отвратительное, что рядом со мной на плоский камень выползла змеюка, которая и пригрелась на солнце, вот кто больше всего меня нервировал. Так что мне пришлось отползать от своей изначальной лежки, а дядька Колояр на меня зашикал.

Определив, что это тот, кого мы ждем, Никита смело поднялся и вышел на дорогу, позвав с собою Колояра.

– Юстин, стой, – прокричал Никита, вскидывая руку.

Я же выглядывал сквозь траву, Юстин был уже в возрасте, седая и ухоженная короткая борода и большая лысина на голове, да и пузо не прибавляло его фигуре стройности.

– Никита, а ты чего здесь,

сам решил наведаться в поместье? – Юстин крутил головой, пытаясь понять.

Однако пара хороших ударов от Колояра заставила его поплыть, а Никита, ударивший следом, и вовсе вырубил бедолагу.

– Эй, – обернулся и прокричал дядька, – сюда идите.

Мы мигом оказались возле него, а они уже стаскивали Юстина с телеги.

– В общем, надо телегу чуть дальше прогнать, лошадь отпустить, справа будет речка, что в море течет, туда и столкнете телегу, хорошо? – Никита нас осмотрел.

Мы лишь кивнули и втроем полезли на телегу.

– Горисвет, ты с нами, Яромир с Володаром и вдвоем управятся.

Направил кобылу вперед прямо по дороге. Она шагала мерно, никуда не спеша, и спустя час мы увидели небольшую речушку, о которой и говорил Никита.

– Яромир, – отвлек меня Володар.

– Аюшки, – я обернулся к нему, а он шуровал в телеге.

– Здесь семь кувшинов вина, ну, жалко его топить, давай заберем.

– Жалко, но давай возьмем четыре, нам обратно пешком топать.

– Ну хорошо, – было видно, что братцу жаль бросать просто так вино.

Распрячь кобылу не составило труда, вот только она никуда уходить не собиралась, а, наоборот, всячески начала ластиться.

– Хорошая, ты хорошая, – я оглаживал ее морду, – тебе идти надо, ну что ты, старушка, сходи погуляй, – вот только у кобылы было свое мнение. Так что мне пришлось ее больно ударить по крупу, она заржала с какой-то обидой и отбежала от нас. Пока я занимался лошадью, Володар выложил приглянувшиеся ему кувшины.

Столкнул с братом телегу с дороги, и, когда она скатилась вниз, мне пришлось в неё впрягаться, берясь за оглобли, а Володару вставать сзади и толкать, через пару минут мы ее спихнули в пучину вод.

По пути к руинам мы с Володаром опорожнили один из кувшинов, вино было слабенькое и совсем не кислое, а главное, хорошо утоляло жажду.

– За что, господин мой? Я же вам верно служил, где же я вас подвел, – раздавался из руин испуганный голос Юстина.

Очнулась птичка и уже поет.

Повернув и зайдя, мы увидели, как родичи спокойно сидят возле стен, а Юстина подвесили за руки на выпирающий камень.

– Ты кому это рассказываешь, а, Юстин? Неужто я твою манеру изворачиваться не выучил, – вкрадчиво говорил Никита, крутя в руках нож.

– Эх, все скажу, все скажу, господин, но зачем так-то? – и Юстин обвел нас взглядом. – Неужто нельзя по-другому.

– Сказывай давай, – Никита уперся взглядом в Юстина.

– Грешен я, господин, грешен. Продавал втихую торговцам мимо вас персики, оливы и другие фрукты, что поместье приносило, я все деньги верну, все до монеты. Неужто надо было так, а, господин Никита?