Восхождение язычника 3
Шрифт:
— Правда и в твоих словах, уважаемый воевода, есть, но мое слово крепко. Опять же, торговцы не всегда на одном месте сидят и за моря, и в другие места ходят. Не готов я пока к этому, прости, княже. Но я всегда готов буду помочь в делах твоих, — и я, вновь поднявшись, отвесил поклон.
Владимир смотрел недовольно, да и Добрыня скривился после моих слов.
— Неволить не буду, то твоя воля, — справившись с эмоциями, произнес Владимир.
— Благодарю, княже, — кивнул я. А вслед и Димитр судорожно кивнул, он был бледен и дрожал.
Князь потерял ко мне интерес, и за столом пошли разговоры на
Солнце клонилось к закату, и вот уже первый гость за княжеским столом уснул, уткнувшись в какое-то блюдо.
Да и князь начал клевать носом и в сопровождении Добрыни покинул пир. Посидев немного для приличия, мы покинули княжеский стол и пошли к оставленным друзьям.
Забрав их, мы вернулись к ладье. Возле которой и находились все мои люди. Филип всех одел в броню и раздал щиты, так что, случись чего, они действительно были готовы прикрыть отход.
— Все хорошо, — я встретил серьезный взгляд Филиппа. И он выдохнул с облегчением.
Да и другие расслабились, оставив четверку на охране, мы вернулись в таверну, вновь занимая комнаты. В том числе и родичей Люта обратно перенесли.
И я вновь наполнил силой тело старика Дубыни, после моего воздействия он перестал напоминать оживший труп.
И у него даже хватило сил приподняться на локте и поблагодарить. И как только я отошел, Лют и Соловка бросились на грудь к старику.
Выйдя на улицу, я застал Далена и Гостивита, сидящего на лавочке возле стены дома и смотрящего на звезды. В руках у них ходил кувшин, к которому они прикладывались.
И уже когда подходил к ним, Гостивит резко выбросил руку, указывая на звездное небо, и проговорил заплетающимся языком:
— В детстве мне мамка рассказывала, что звезды — это духи предков, что смотрят на нас из самого Ирия, и когда настанет час нужды, они обязательно нам помогут.
— Красиво, — сказал я, подняв голову к ночному небу и всматриваясь в них.
— Яромир, мы вот что спросить хотим, — серьезно проговорил Дален, всматриваясь в меня пьяными глазами. — Вот займешься ты торговлей и заработаешь еще больше монет, а зачем?
Я уселся на лавку, взял протянутый кувшин и опрокинул его в себя, это оказалось вино, и, судя по всему, из наших запасов.
Какой интересный вопрос. С одной стороны простой, а с другой — сложный. А зачем?
— Ну уж точно не ради самих монет, хотя чего уж скрывать, когда перебираешь эти маленькие жёлтенькие кругляши, приятно, — на мое лицо непроизвольно вылезла улыбка.
Вновь приложившись к кувшину, я продолжил:
— Это только первый шаг, чтобы я мог обеспечить людей, которые за мной пойдут, броней, оружием и едой.
— А зачем? — и вопрос уже летит от Гостивита.
— Чтобы я смог выстроить свой город, чтобы стать князем, — спокойно ответил я.
— Ууу, князем, — протянул Гостивит.
— А зачем тебе князем становиться? — прилетел вопрос от Далена.
Зачем? А затем, что так будет легче выполнить волю Триглава, затем, чтобы попытаться изменить будущее, чтобы наш народ не сгинул. Чтобы не пришли к нам германцы, поляки, даны или еще кто-нибудь. И, если надо, я сам смог прийти к ним карать и
Но всего этого и многого другого я не стал произносить вслух. А ответил весьма кратко:
— Потому что могу и потому что я так хочу, — сказал я тихо. Но парни меня расслышали и переглянулись.
— Хех, потому что могу и хочу, — повторил задумчиво Дален, а Гостивит забрал у меня кувшин с вином и сделал глоток.
— А меня воеводой назначишь? — толкнул меня в плечо Дален спросив со смешком.
— А как же, — в тон ответил я ему.
Братья переглянулись и начали смеяться, их задорный хохот разносился по всему подворью, и спустя мгновение я присоединился к ним.
А после мы сидели до самого рассвета, вспоминая детство и прохождение испытаний.
Так что проснулся я только после полудня, немного помятый и с плохо работающей головой. Пришлось призывать силу жизни и гонять ее по телу, приводя себя в порядок.
Перекусив в корчме, я первым делом направился к ладье, где было тихо и мирно. Там меня и просветили, что в корчму с утра заявилась пара купцов, вчерашних знакомцев Димитра, которые поддержали его в споре против неревчан и отправились за честно выигранным. Хоть купцы были со своими людьми, Филипп все же выделил в сопровождение Димитра пятерку бойцов. И они до сих пор не вернулись, сначала у меня промелькнуло беспокойство, но немного подумал, что выбивание выигрыша может занять весьма много времени, и не каждый захочет быстро расстаться со своим имуществом.
Еще рассказали, что Лют по приказу Димитра унесся на торг собирать слухи, а также узнать, продает ли кто хорошее подворье на торговой стороне. И я рассудил, что ромей здесь прав и соваться на храмовую сторону нам резона нет. В особенности в Неревский конец, где отныне у нас появились недруги.
Я же вернулся в таверну, где на одной из лавочек уместился Дубыня, подслеповато щурясь на солнце, рядом же с ним сидела Соловка, забавно болтая ногами, обутыми в лапти.
При виде меня старик попытался подняться, но делал это медленно и осторожно, я лишь махнул рукой. Но упорный дед не успокоился и с третьей попытки все же смог встать с лавки, опираясь на стену. И отвесил мне поясной поклон, вот только разогнуться самостоятельно не смог, лишь болезненно хекал в таком положении.
Так что пришлось помогать деду, разогнуться, накачивая его силой жизни.
— Ох, спасибушки, — прошамкал он беззубым ртом, вновь усевшись на лавку и держась за спину. — Благодарю за все, что ты сделал, уж и не думал еще раз солнышко увидать.
— Ты мне лучше расскажи, кто такие и как тут оказались, — и я махнул рукой в воздухе, описывая их положение. — Мне Лют, конечно, рассказал, но хотелось бы и тебя услышать.
— Значит, ты все и знаешь, — дед подслеповато взглянул на меня. — Возле леса жил, подальше отсюда. Я охотой занимался, а после и сын мой, шкуры в Новгороде сбывали. Сын не вернулся с охоты, а я уж стар и не потянул бы родичей, вот и решил в Новгород податься, в холопы пойти, так и выжили бы. Но старика не хотели брать, а Соловка маленькая еще была, тоже не подходила. А Лют и не пошел без нас, так и жили, — просто пожал плечами старик.