Восхождение язычника 4
Шрифт:
Хотел кого-то из ближников поставить главным в охране, но понял, что парни обидятся.
Так что пришлось выбирать другую кандидатуру для этого. Выбрал Гавра, своего соплеменника, он должен справиться, я им даже на всякий случай пару золотых оставил, хотя в корчме и ночлег, и питание были оплачены на ближайшее время.
Когда было все готово, мы выдвинулись к лагерю, до заката было еще время, но я решил все же пораньше прийти в лагерь.
— Вон там располагайтесь, — указал я парням на свободный пятачок земли, когда мы зашли в лагерь, а сам я направился
— Куда? — как и в прошлый раз остановили меня дружинники.
— К Огнеяру, он меня сотником назначил, — спокойно ответил я.
Старший из них оглядел меня и кивнул на полог палатки, куда я и прошел.
Зайдя в палатку, я обнаружил Огнеяра, сидящего за столом с четырьмя мужчинами и о чем-то говорящего.
— Здравы будьте, — произнес я.
— О, а вот еще и один мой сотник пожаловал. Яромир, проходи, присаживайся, — произнес Огнеяр и указал на свободное место.
Пройдя к столу, я уселся, рядом со мной сидел крепкий здоровый мужчина, про таких говорят, косая сажень в плечах.
— Вагнар, — протянул он мне руку, которую я пожал и сразу почувствовал, как хрустят мои кости. Очень уж у него оказалась крепка хватка.
Вагнару было лет под сорок, большая лохматая борода, да и прическа больше напоминала воронье гнедо.
«Какое у него интересное имя, скандинавское, наверно, а может, и вовсе германское», — мелькнула у меня мысль.
— Млад, — представился следующий мужчина с короткой черной бородкой и волосами, заплетенными в косу, и выдающимся большим носом, на вид ему было лет тридцать. Проскальзывало в чертах его лица что-то птичье, на ворона он был похож.
— Добран, — представился следующий, это был молодой парень примерно моего возраста, худой и небольшого роста, со светлыми волосами и ярко-голубыми глазами.
— Радим, — произнес пятый мужчина басом. Был он толстоват и нос картошкой, а глаза близко посажены.
— Яромир, — представился я в ответ.
— Раз все сотники в сборе, значит, и говорить теперь будем серьезно, — произнес Огнеяр. — Князь вышел вчера, а мы, соответственно, завтра поутру выдвигаемся. Идти ему дольше, чем нам. Идем мы сначала вдоль Одры, а там переправляемся через Вадру[1]. Да начинаем гулять во всю ширь и безобразничать, дабы о нас слухи пошли по всем городам и весям. По первости только разоряем, и никакого полона. Надо, чтобы слухи о нас до самого Гнезда дошли или Познани, или какого другого города, да, силы они в кулак собрали да нас покарать выдвинулись. А мы обратно повернем, там и в полон можно брать, и остальное, — произнес Огнеяр, внимательно на нас посматривая.
— А князь чего? — спросил Вагнар.
— Князь со своим отрядом в сторону Гнезда пойдет, там и переправится, идти ему дольше, как мы по озоруем да домой пойдем, он там и ударит, — разъяснил воевода.
— Мешко это не оставит просто так, — высказался я.
— Не оставит, — кивнул Огнеяр, — но он сейчас отбыл тестю помочь, так что он далече, и ему не до нас. Наш князь к тому времени укрепится, и дружина будет полная. Он мыслит по Вадре крепости поставить.
Я кивнул, принимая
— Так, может быть, стоило пойти на Гнездо и разорить, раз Мешко нет там, — предложил Добран.
— Может, и стоило бы, — с какой-то грустью и болью произнес воевода, и на пару мгновений разлилась тишина.
— А не легче плоты сладить да по Одеру на них пройти? — разрушил затянувшуюся паузу Млад.
— Нет, не легче, — жестко произнес Огнеяр. — По реке разные торговцы ходят и наши, и лютичей, да и поляне. Могут упредить о нас.
— А так как будто и не упредят, только слепой и глухой не слышал и не видел, куда и зачем князь собрался.
— Упредят, вот только, где мы ударим, неизвестно, да и слух пущен, что князь хитрит, и мы с ним в одном месте встретимся и ударим, о том и будут болтать.
— Поэтому наш поход серьезно воспримут, думая, что мы вместе с князем, — произнес я и получил кивок от Огнеяра.
Немного еще посидев, мы обсудили различные мелочи и другие вопросы.
— Об остальной потом, — махнул рукой Огнеяр.
Сотники поднялись из-за стола и начали расходиться, вслед за ними и я.
— Яромир погодь, — раздался сзади голос Огнеяра.
— М? — обернулся я.
— Я рад, что ты все-таки пришел, а то всякое болтали, — хмыкнул Огнеяр, на что я лишь пожал плечами.
— Пойдем, я тебе людей покажу, что будут под твоим началом, — видя мой вопросительный взгляд, воевода усмехнулся в бороду и пояснил: — Людей много, а сотников у меня всего четыре, не думал же ты, что только своими будешь командовать.
— В общем-то, думал, — протяжно произнес я.
— Ха, — только и выдал Огнеяр и вышел из палатки, а там и я вслед за ним.
— Вон, стадо видишь, — указал рукой воевода, на небольшое стадо лошадей голов в пятнадцать или чуть больше.
— Ага, — кивнул я.
— К Дроке подойдешь, он за ними следит и выделит тебе дюжину, будут поклажу таскать у тебя или еще чего-то, сам решишь. А вон там под навесом снедь, — и Огнеяр указал чуть в сторону, — можно там еды в поход набрать, коли ее еще не растащили.
— Добро.
— Ну, пойдем, на своих людишек посмотришь, — и Огнеяр двинул по лагерю.
Я же обернулся и, найдя глазами своих людей, махнул им призывно рукой.
Пройдя немного, Огнеяр остановился.
— Вон, те и те, да еще и вон те, теперь под твоей рукой во время похода, — указал рукой на людей воевода, — принимай. Завтра с рассветом выдвигаемся, — и, сказав это, он развернулся и направился в сторону палатки.
Я же оглядывал людей, на которых он указал, кто чем занимался, кто-то лениво лежал возле шалаша, кто-то спал возле погасшего костра, а кто-то точил оружие.
— Мда уж, — пробормотал я, а людишек, на которых он указал, было не меньше сотни, а то и побольше. Одеты они по-разному, да и возрастом были разные, попадались и юнцы, у которых только борода начала расти и седые старики. В общем, сборная солянка.