Восхождение
Шрифт:
– Еще кто-то хочет оскорбить мою девушку? – холодно спросил я, глядя на то, как опускается на тротуар нокаутированный мной мужчина – И вообще, кто-то хочет со мной один на один? Или вы только толпой можете? Давайте, ну? Один на один!
Глупости, конечно. Чушь собачья! Ага, щас прям они выделят из своих рядов Челубея, а я заделаюсь Пересветом. И давай-пошла махаловка, а остальные стоят и смотрят!
А то я не знаю кавказского менталитета! Толпой одного месить – вот он, менталитет! И не надо говорить, что это не так, что не все одинаковы – я говорю о тенденции. Запороть ножом в «честной»
Ох, уж этот советский интернационализм! До добра он не доведет, точно… уж я-то знаю!
Я не просто болтал. Я сдвигался по линии атаки так, чтобы они мешали друг другу на меня нападать. Чтобы не зашли сзади. И чтобы выяснить – кто опаснее всего, у кого имеется нож или другое оружие.
С ножом, похоже что были двое – тот, что стоял рядом с уроненным мной запевалой, и парень с краю – у него тоже рука была в кармане и оттуда вот-вот должен был появиться нож.
Продолжая нести «ботву», я прыгаю к парню с края, не ожидавшего такой прыти от достаточно массивного мужика, и красивым классическим крюком бью его в скулу у правого уха. Он валится, как подрубленный. Мозг, это такая штука, которая очень не любит сотрясений. Достаточно резко ударить в нужную точку, мозг бьется о черепную коробку, и нокаут обеспечен. Просто надо знать как и куда ударить. Я знал.
Следующим пал парень рядом с ним – крутые плечи, бочкообразная грудь – красиво, да! Но никакого преимущества в драке не дает. Если только не дать ему захватить себя в объятия окорокообразных рук. Схватит – поломает, к чертовой матери! Их, борцов, этому учат.
Вот только меня учили совсем другому, и я не собирался переходить в партер с этим мастодонтом. В нос ребром сжатой в кулак правой рукой – снизу, ломая хрящи, делая из орлиного носа свиной пятачок, а потом, когда голова запрокинулась – ребром ладони по гортани. Не сильно, не насмерть – не надо мне смертоубийства!
Но хватило. Рухнул, захрипев, заливаясь кровью и булькая из разбитых ноздрей. Минус два!
Нож я едва не пропустил. Парень бил мне прямиком в правую почку. Практически смертельный удар, если вовремя не оказать помощь. Сразу падает кровяное давление, человек теряет сознание, и делай с ним все, что хочешь. Так снимают часовых – зажав рот и погрузив клинок в тело. Похоже, что мужика где-то учили, в какой-то армейской учебке – снимать часовых. А может и родственники-друзья научили приемам ножевого боя, передающимся из поколения в поколение. Менталитет!
Едва успел заблокировать руку с узким, и довольно-таки длинным клинком. Что-то вроде стилета, заточенного с двух сторон. Желание было развернуть клинок и вонзить его в живот подонку, но это верный путь в тюрягу. Ограничился тем, что вывернул нож из руки, ударом головы расплющил гаду нос, и апперкотом в подбородок отправил его в нокаут.
Отвратно! Завтра рука будет болеть – это пока что я не чувствую боли, будучи сосудом кипящего в крови
Но это позже. А пока – минус три!
Пятеро. Двое где-то позади, будто случайно замешкались. Так всегда бывает – всегда находятся те, кто не полезет первыми в драку, и слиняет, когда запахнет жареным. Если бы они все сразу на меня бросились, скопом – возможно, что у них что-нибудь бы и получилось, но вот так, когда их лучшие кадры валятся один за другим заливая кровью тротуар… Нет уж, пусть другие джигиты позабавятся, а мы уже попинаем бесчувственное тело – так будет логичнее! И безопаснее.
А вот одного я проморгал. Кастет свистнул в воздухе, прочертил мне по черепу справа, над ухом, и провалился в воздух. Инерция удара развернула нападавшего и он подставился мне под оглушительный удар в ухо, пал одиноким сухостоем. Ох, рука моя, рука! Как работать буду с такими руками?! Завтра опухнет все… Но минус четыре!
И я пошел в атаку. Хватит ждать, когда они нападут! Подсечкой одного – добил падающего, ушел от удара другого, локтем ему в челюсть и сверху, по шее!
Двое позади быстро, очень быстро свалили – только топот по мостовой. И тут я услышал трель милицейского свистка. Где же вы раньше были, черти драповые, когда меня тут убивать собирались?!
– Бегом! Скорее! – хватаю Нину, замершую у стены, тяну за собой, она сопротивляется – не пойму почему, но потом понимаю – девушка снимает туфли на высоких каблуках, хватает их в руки, и теперь мы бежим быстро, очень быстро, так быстро, как умеем! Главное – чтобы ногойни на что не напоролась!
Вижу такси с зеленым огоньком – стоит у тротуара. Редкая зверюга – свободное такси! Но это нам бог послал, точно – мы же хорошие люди? Ну и вот! А хорошим бог должен делать подарки!
Распахиваю дверцу, Ниночка влетает в салон, я плюхаюсь следом:
– Шеф, гони! Быстрее!
Водитель испуганно оглядывается, медленно, очень медленно поворачивает ключ, двигатель схватывает не сразу, водитель повторяет движение… а мне хочется выкинуть его из-за руля, нажать на газ и рвануть отсюда, как можно быстрее!
Наконец двигатель завелся, и как раз в этот момент мимо нас пробежали двое милиционеров, громко топая по тротуару форменными сапогами. Нина испуганно сжалась, я успокаивающе взял ее за руку и она вцепилась мне в ладонь с силой напуганного детеныша мартышки, цепляющегося за свою мать при виде ползущего удава. Но милиционеры побежали дальше, а такси так же неспешно как и завелось, все-таки тронулось с места.
– Куда едем? – спросил таксист, обернувшись ко мне, и я назвал адрес. Он молча кивнул и сел прямо, пристально следя за дорогой.
Минуты две мы ехали молча, потом таксист спросил:
– Мусора за вами бежали, что ли?
Я помолчал – уж очень мне не нравится вот это: «мусора»! Что ни говори, а неким образом я сам был «мусором», если вспомнить службу в ОМОНе. И мне не нравится, когда всякие уроды называют ментов мусорами. «Мент», это нормально – «менты» сами себя называют «ментами», а службу свою – «ментовкой». Это как американские полицейские себя называют «копами». А вот «мусора» – это другое. Кстати, пошло от «Московский уголовный сыск» МУС – мусора!