Воскрешая мёртвых

Левацкий Михаил

Бориса смутил такой ответ. Напрягшись, он продолжил разговор.

– Мне все же хочется узнать, с кем я разговариваю на данный момент, – он стоял как напуганный котенок, но проявлял должную храбрость, чтобы продолжать речь – с детства меня учили не разговаривать с незнакомцами, особенно когда ты находишься не пойми где, и не знаешь, что вообще происходит.

Человек лишь стоял с той же проницательной улыбкой, заставлявшей человека невольно доверять собеседнику.

– Меня зовут Бран, приятно познакомиться, –

он протянул руку Борису.

– Слишком уж странное, и незнакомое имя для меня, да и вообще для наших краев.

– А кто сказал, что ты находишься в своих краях? – обезоруживающая улыбка Брана сменилась на дьявольский оскал. Бориса это испугало, но он не подал виду.

– Где я нахожусь?

– Пожми мне руку, и узнаешь.

Борис смотрел в его голубые глаза, ожидая подвоха. Он перевел взгляд на его руку. Она продолжала быть протянутой к нему, ожидая ответа. Боря решился принять приглашение на рукопожатие.

– И что же я от этого получу?

– Знание, Боренька, знание.

Глава 10

– Какого хрена вы не можете ничего сделать с моим сыном?!

– Поймите, самое лучшее, что мы можем сделать – держать вашего сына под наблюдением, дабы в случае экстренной ситуации мы могли его стабилизировать. Он и так непонятно чего из этой речки наглотался, а вы еще масла в огонь подливаете со своими истериками. Поймите, в данный момент его состояние стабильно. Нам остается всего лишь ждать.

– Если с ним что-нибудь случится, вы можете быть уверены, что работать здесь вы больше не будете! Я это все в прессе освещу.

– Вместо того чтобы угрожать мне, могли бы пойти и сидеть рядом со своим сыном, а не обвинять нас в том, что мы действуем исключительно рационально. Возьмите себя в руки.

Борис лежал в палате, наслаждаясь своим глубоким сном. Вокруг его больничной койки стояло четыре человека: Николай, Диана, Антон Павлович и, собственно, Павел. Стояли молча. Никто не собирался и слова проронить. Но вдруг Коля сказал:

– Паша, следил бы ты за своим сыном больше – нихера бы не было.

– Коленька, дорогой. Я не виноват, что твой сынок пошел на поводу у моего.

– Зашибись расклад. То есть, то, что твой сын наехал на моего – это нормально?

– Да хватит вам уже! – сказала Диана, надеясь, что их перепалка не зайдет слишком далеко.

Павел посмотрел на Диану ехидным взглядом, ведь он понимал, почему она решила остановить их конфронтацию на этом моменте.

– Антон, пойдем отсюда, – Павел вместе с сыном направились к выходу из палаты, – мы искренне приносим извинения за предоставленные неудобства. Я возмещу все затраты.

– Неудобства!? Да вы, суки, чуть моего сына не укокошили со своими гонками! А че твой сынок ничего не говорит, обосрался небось!

– Коля, хватит!

– Дина, помолчи!

С хрена ли ты его вообще пытаешься отпустить просто так.

– Он сказал, что оплатит все расходы. Нет смысла продолжать ссориться.

Николай перестал скандалить, но перед тем, как Павел с его сыном ушли, сказал вдогонку:

– Я тебя сука закопаю, если с ним что-нибудь случится, понял?

Павел обернулся, и устало произнес.

– Я себя тоже захочу закопать, если с ним что-нибудь случится, поверь.

С этими словами Павел удалился из палаты, перед этим бросив укорительный взор Диане.

Коля сел рядом с ней, и взял ее за руку:

– Я тебя люблю, все с ним будет хорошо. А этому мудаку я еще выскажусь.

– Я должна тебе сказать кое-что…

– Что же, душа моя? – улыбнулся Николай.

Перед тем, как сказать Коле об этом «кое-что», она заметила, что Борис зашевелился, и, похоже, он вот-вот проснется.

Глаза отрываются через: три, два, один…

Глава 11

Борис и Бран сидели в душном, пропитанном алкоголем и сигаретным дымом баре. Интерьер пестрил всяческими чучелами зверей, прибитых к стенам. Стены же представляли собой кирпичи темно-красного цвета, с вкраплениями дерева меж контуров. Все в этом баре либо сделано из дерева, либо подчеркивалось деревом. Помещение имело при себе стойку с алкоголем, небольшой танцпол и столики для посетителей. Сами полки с алкоголем были стеклянными, а стена, на которой все располагалось, зеркальная, с деревянной окантовкой, чтобы смотрящий смог взглянуть на себя со стороны, принимая яд, получаемый от бармена. Самого бармена в помещении не было. Борис с Браном были единственными посетителями.

В центре танцпола располагался тотем. Состоял он из девяти животных. Фундаментом стоял жук, после него шли паук, змея, лисица, волк, медведь, бык, слон и ворон. Ворон был главенствующим над всеми остальными. Выше ворона было еще одно существо, десятое, которого не существует в реальности – феникс. Финал композиции выражался в том, что из ворона исходит пламя, из которого и начинает появляться птица феникс. Вся декорация была раскрашена с соответствующим пафосом, демонстрируя предназначение и величие каждого из присутствующих на тотеме.

– Как тебе обстановка, Борис?

– Вычурно, броско, чувствую себя некомфортно здесь, – Борис немного оттянул свою одежду за ворот, – плюс душно тут.

– Это всё феникс.

– Что?

Бран указал пальцем на тотем.

– Пламя феникса, изображенное на тотеме. Оно причина всей этой атмосферы.

– Как изображение пламени может физически влиять на что-либо?

– Так же, как и настоящее пламя может влиять на реальный мир. Мы же не на самом деле тут сидим.

– В каком смысле?