Воскрешающая
Шрифт:
– Разве это тряска, – усмехнулась я, – вот когда будет проходить комета, ты узнаешь, что значит настоящая болтанка.
– Жаль, что я ее не увижу.
– Зато останешься жив. Кто там на связи?
Мой помощник долго молчал, потом радостно воскликнул:
– Есть! «Сова» точит когти, но кошки в чёрной комнате может не быть. А вот и ответ: «Чисти перышки, в городе много бродячих кошек. Гейза опалит ей усы».
– Гейзы нам нечего опасаться, можем расслабиться. Свет я включать не буду, так что единственное, чем мы можем заняться – это поспать. Тебя это устраивает?
–
– Привыкнешь. Под подлокотниками есть две кнопки, нажми их: одна опускает спинку кресла, а другая включает обогреватель.
После того как наши кресла приняли горизонтальное положение, в отсеке установилось безмолвие. Даже в лежачем положении я видела окружающие нас астероиды, на их поверхности мерцали редкие блики приближающейся кометы.
Температура в отсеке постепенно падала. Скоро она достигнет минусовой отметки, и лишь тепло, которое излучают кресла, спасёт нас от замерзания.
Незаметно для себя я уснула. Сон мой был так же чёрен, как всё вокруг. Если хотели сновидения посетить меня, они не могли пробиться сквозь стену тьмы, а их голоса безнадёжно затерялись в пространстве безмолвия. Сон был короток, как вспышка молнии. Он принёс мне бодрость и хорошее настроение.
Какое–то время после сна я лежала, всматриваясь в чёрный потолок. Рядом сладко спал Будущий Король. Даже дыхание его не было слышно…
Тут я встревожилась: почему неслышно?
Глава 3
Сердце лихорадочно запрыгало в груди и я, стараясь не шуметь, встала. Кресло мальчика было пустым…
Благодаря тому, что мои глаза уже привыкли к темноте, я могла различать где, что и как расположено в отсеке. Вскоре и мальчика нашла. Он лежал на полу, свернувшись калачиком и посапывал. Я облегчённо вздохнула и даже улыбнулась, подумав: «Привычка – вторая натура, чудной король…».
Затем вынесла из склада пару тёплых одеял и укрыла его. Почувствовав на себе тяжесть, он заворочался и сказал что–то на своём языке. Лишь одно слово, произносимое многократно, было мне знакомо: «Дарьян, Дарьян, Дарьян…».
Он общался с богом, а я? Во что верю я?
Я верю лишь себе, собственной интуиции и собственным силам.
Коснувшись рукой пола, я пришла к выводу, что мальчик не простудится, пол ещё хранил тепло.
Успокоившись окончательно, я опять забралась в излюбленное кресло, но мне уже не спалось. Странные мысли начали настойчиво влезать в голову. Чтобы защититься от ностальгии и глупых грёз, я надела наушники. Далекое шипение кометы перебивало все сигналы.
Поблизости не должно быть ни одного летательного аппарата. Обычно предупреждения Космопрогноза не остаются без внимания даже пиратами. Мало кто хочет рисковать своей жизнью, и при первых сигналах тревоги все мчатся от греха подальше. Я же частенько пренебрегаю его предупреждениями.
Вспомнились слова своей матери, умершей во время четырёхлетней войны между двумя мировыми корпорациями: «Доченька, если победит «Железное сердце», ты будешь богата, но несчастна. Если победит «Религия», ты тоже будешь богата, но одинока».
Её
Победителем в этой короткой, но не менее кровопролитной, чем иные, войне, оказалась «Религия», а «Железное сердце» перестало существовать. Великая война разума и металла была окончена. Роботы ушли в прошлое, даже их биологические братья, останки которых до сих пор попадаются под ноги на заброшенных урановых рудниках многих планет. Лишь редкие оригиналы всё ещё предпочитают использовать их в качестве слуг.
«Религия» прозомбировала сознание многих людей на достижение во всех ситуациях компромиссов, жажду свободы, власть желаний. Короче говоря, с тех пор и развелась такая масса космических жителей, как отшельники, бродячие торговцы, корсары, и огромная армия космических преступников. С последними вообще опасно иметь какие–либо дела. О, сколько безжизненных планет и крупных астероидов является местами их заключения.
«Кот сдох. Сова рвёт когти, приём».
Пиратский сигнал вывел меня из состояния покоя. Я посмотрела на экран и затаила дыхание. Мимо проплывал звездолёт «Совы», оснащённый современным боевым вооружением. Дула ракетных установок едва не сняли маскировку с «Птички».
Корабль класса «Б» – боевой, прошёл рядом с нами, замер на несколько секунд, затем повернул влево, и резко увеличив скорость, улетел прочь. Я едва успела прочесть на его борту броскую надпись: «За свободу надо платить!». Что ж весьма впечатляюще.
– Это была «Сова»? – вопрос паренька вывел меня из оцепенения. Я вздрогнула и посмотрела на него. Будущий Король был едва различим в темноте. Он стоял, укутавшись в одеяло, и не спускал глаз с экрана.
– Да, – ответила я, – кот сдох, сова рвет когти.
– Значит можно не прятаться?
– Рановато ещё высовывать нос. Вдруг это блеф. Дождёмся, когда комета пролетит.
Гейза между тем была достаточно близко. Хоть мы и не могли её видеть, но заметили, что снаружи стало гораздо светлее. Астероиды, имеющие многочисленные раны от метеоритов и отшлифованные изменчивыми космическими вихрями, светились в лучах огненного хвостатого тела.
Чем ближе подходила комета, тем громче раздавалось в ушах шипение и треск электрических разрядов. Наш спасительный астероид покачнулся, отразив от себя волну высокотемпературного газа.
– Скоро будет жарко, – заметил паренёк.
– Ничего, переживем. Расскажи лучше что–нибудь о себе, – попросила я, снимая наушники, решив, что глохнуть мне пока рано.
– Рассказывать, в общем–то, нечего, – нехотя проговорил он, усаживаясь в кресло.
– К примеру, почему твоя планета называется Дарьяндес?
– На нашем языке это название означает – обитель Дарьяна, то есть его земля…
Мы долго разговаривали о своей жизни, делились мыслями, планами. Хорошо, когда в мире гордого одиночества возникает кто–то, способный уж если не понять, то выслушать. Будущий Король был способен сделать и то и другое.