Воскрешение из мертвых (илл. Л. Гольдберга) 1974г.

Томан Николай Владимирович

За Настей полковник Ивакин заезжает рано утром. Они договорились о встрече еще вчера. Выслушав полковника, Настя решает:

— Я должна туда поехать!

— Мы не сомневались, что вы примете такое решение. Сколько вам нужно времени, чтобы собраться?

— Я готова хоть сейчас.

На улице их уже ждут две машины. В одной сидит только шофер. Во второй, кроме шофера, еще двое в пальто и меховых шапках. Один из них представляется Насте капитаном Антоновым, другой — старшим лейтенантом Пушковым.

— Ну, желаю удачи! — кивает им

полковник.

Шофер включает газ, и машина на большой скорости направляется к Варшавскому шоссе.

— Обстановка не из легких, — обернувшись к Насте, говорит капитан. — Точно мы ничего пока не знаем, поэтому действовать официально не имеем возможности. Вся надежда на вашу помощь.

— А может быть, уже поздно? — с тревогой спрашивает Настя.

— Не думаю, — отвечает ей капитан, включая рацию. — Как там у вас? — спрашивает он кого-то. — Все по-прежнему? Ну, добро. Мы уже выехали. Рацию будем все время держать на приеме… Наши люди следят за домом, в котором находятся Куравлев с Травицким.

Машина мчит на предельной скорости. Лишь когда до Благова остается всего несколько километров, из динамика рации слышатся позывные:

— Говорит «Бета», говорит «Бета»… «Тау» вышел только что со своей базы. Вышел поспешно. Похоже, что очень чем-то взволнован.

Насте уже известно, что оперативная группа, возглавляемая капитаном Антоновым, и все участники сегодняшней операции зашифрованы греческими буквами. Сам Антонов — «Альфа», ведущий наблюдение за домом Куравлева — «Бета», Десницыны — «Дельта», а Травицкий — «Тау». Значит, из дома, в котором установлена электронная машина Куравлева, вышел Травицкий.

— Его сопровождает кто-нибудь из наших? — спрашивает капитан своего коллегу, зашифрованного буквой «Бета».

— Да, сопровождают. Кажется, «Тау» встревожило прибытие в Благов представителя синода.

— Этот представитель уже пришел к ним?

— Нет, пока у ректора семинарии.

Машина влетает в город и сбавляет скорость.

Как только она останавливается на углу Овражной улицы, к ней сразу же подходит какой-то мужчина.

— Ну, как тут у вас, товарищ лейтенант? — спрашивает его капитан.

— К Куравлеву только что прибыло духовное начальство из синода в сопровождении ректора семинарии.

— Тогда нам нужно спешить!

— Теперь едва ли что-нибудь произойдет, товарищ капитан, — успокаивает Антонова лейтенант.

— Почему? — удивляется Антонов.

— Мы выключили ток по всей Овражной улице, и в машине Куравлева не сработает теперь никакой электродетонатор, если только он вообще там установлен.

— Молодцы! Приняли правильное решение. — И, обернувшись к Насте, Антонов спрашивает: — Вам все ясно, Анастасия Ивановна?

— Я хотела бы только знать, там ли Десницыны?

— Да, они там, — отвечает ей лейтенант.

Настя выходит из машины и в сопровождении лейтенанта идет вдоль Овражной улицы, застроенной небольшими деревянными зданиями. У высокого глухого забора лейтенант останавливается.

— Нужный

нам дом в глубине этого двора, — говорит он Насте. — А калитка тут все время на запоре, но я помогу вам ее открыть.

— А может быть, лучше постучать или позвонить? Открывать ее пойдет, наверное, кто-нибудь из Десницыных.

— Да, пожалуй, так будет лучше.

— Только придется стучать, ток ведь выключен, и электрический звонок, конечно, не работает. Дайте-ка стукну я, нужно погромче, чтобы услышали.

Ударив несколько раз кулаком в гулкие доски калитки, лейтенант шепчет Насте:

— Я буду все время поблизости…

— Не думаю, чтобы вы понадобились, раз там Десницыны.

Не без волнения, однако, всматривается Настя через щели калитки в двустворчатые двери особняка. Ей видна еще и серая «Волга», стоящая неподалеку от входа в жилище бывшего проректора духовной семинарии. Это на ней, наверное, прибыло сюда духовное начальство из столицы.

«А что, если калитку откроет шофер машины?…» — тревожно думает Настя. Но вот распахивается дверь особняка, и во двор выходит Андрей Десницын в накинутой на плечи шубе деда.

— Это ты?… — удивляется он, распахнув калитку.

Настя в двух словах объясняет ему, зачем пришла сюда, и просит проводить ее к машине Куравлева.

— А ему я что скажу? — растерянно спрашивает Андрей.

— Что я специалистка по электронике, что меня сам Травицкий прислал. Его ведь нет тут сейчас?

— Да, ушел куда-то… Как только ему сообщили, что сюда должны прийти ректор с приехавшими из Москвы представителями синода, он сразу же засуетился. Отодвинул зачем-то машину Куравлева и стал в ней копаться…

— А она не была разве подключена к электрической сети?

— Не знаю… Нет, наверное. Куравлев не спешил ее включать, хотя Травицкий торопил его.

— А где был в это время техник Серко?

— Он сегодня с самого утра навеселе. Покрутился тут немного и исчез. Я слышал, как Травицкий звал его, когда отодвигал машину. Потом выругался и побежал куда-то. Может быть, искать Серко… Пока их нет, нужно бы проскочить туда поскорее.

Миновав двор, они входят сначала в темный коридор, а потом в прихожую с большим шкафом и вешалкой. Здесь висят добротные шубы духовного начальства. Одна дверь из прихожей ведет направо, другая налево. Из той, что направо, слышны голоса.

— Они там с Куравлевым беседуют, — шепчет Андрей. — А машина его вот в этой комнате. Идем скорее!

Он помогает Насте раздеться и ведет в просторное помещение, одну из стен которого занимает электронное устройство Куравлева. Оно состоит из пульта управления с многочисленными кнопками и нескольких шкафов, заполненных немыслимым переплетением проводов и триггерных реле. Пока Настя проверяет, включена ли машина в электрическую сеть, в комнату торопливо входит Дионисий Десницын.

— Оправдались, значит, наши опасения? — с трудом сдерживая волнение, спрашивает он.