Воскресное утро

Михаил Алексеев

Прошло уже 2 часа, а он все ждал, что сообщений с берегов этого чертова озера. Иначе... кому-то придется отвечать и за самолет и за прорыв русских. И он прекрасно понимал, что вряд ли это будет кто-либо из Берлина. Крайним получается именно он.

– Герр генерал-полковник!
– без стука вошел и обратился его адъютант, - русские уже на окраине Житковичей. Ваш бронетранспортер и охрана готовы к выезду.

– Да-да, - задумчиво ответил Гудериан, поднялся со стула и не торопясь пошел к выходу.

Штабной БТР под небольшой охраной из взвода танков выехал из старинного особняка на западной окраине города и проселочными дорогами двинулся к дороге Житковичи - Лунинец. Где-то позади вытягивался на дорогу вслед за ними тяжелый зенитный дивизион, штаб и узел связи группы. Примерно в двадцати километрах западнее Житковичей три танка

охраны и его БТР преодолели автомобильный мост, когда под задними машинами его охраны он взлетел на воздух, отрезая от него всю оставшуюся колонну. В ту же секунду откуда-то справа в упор ударили пушки замаскированных танков и сразу загорелись все три впереди идущих "тройки". Пулеметчик его БТРа, что-то заметил и, развернув пулемет, хлестнул очередью по чему-то видимому ему. Мотор БТР взвыл на высоких оборотах, и он рванулся через кювет, объезжая горящие танки слева и прикрываясь ими в надежде уйти. Но уже оседал на пол пулеметчик, задирая ствол МГ в небо хватающимися за него, как за жизнь, руками. С головы его свалилась каска и, прокатившись по полу боевого отделения, ткнулась в носки сапог Гудериана. Он помедлил, вздохнул и, наклонившись, поднял ее, одел, затянул ремешок под подбородком и, хватаясь за дергающиеся в бешеной скачке бронированные борта машины, согнувшись, пошел к пулемету. Дойдя до него и схватившись за приклад, помедлил, еще раз вздохнул, улыбнулся чему-то и выпрямился во весь рост. Все так же улыбаясь, он выпустил длинную очередь в сторону перебегавших чужих солдат и, получив свою пулю, упал на пулеметчика. И уже не увидел, как в БТР ловко запрыгнули два солдата в голубых беретах, быстро собрали и просмотрели документы, помедлив над его телом. Он не увидел как сзади русские и бывшие немецкие БТР из засады расстреливают его солдат. Как мимо его горящих панцеров пронеслись несколько невысоких танков с длинными пушками и, переплыв маленькую речку, присоединились к добиванию колонны. И уже куда-то далеко на восток, в штаб Жукова, полетел сжатый и закодированный радиосигнал с докладом о разгроме штаба 2 Танковой Группы и смерти ее командующего. И все же - он ушел от ответственности за два провала.

19 часов 11 июля 1941 года. Штаб Западного Фронта.

Жуков, как только получил сообщение о том, что самолет и летчики эвакуированы на аэродром Бобруйска, хотел дать команду на вывод из боя 134 МСП и всю 1 Особую дивизию. Нет, не из-за потерь. Потери были, но небольшие и в пехоте. Танки потомков продавили немецкую оборону. Точнее, даже разорвали ее. У них были повреждения от попаданий 88 миллиметровок, но не было пробитий. Броня выдержала. Израсходовали все имеющиеся тралы на минных полях. Потеряли подбитыми, но не сгоревшими, несколько БТР и БМП и есть надежда их отремонтировать. Так вот вывести из боя 134 МСП он хотел, чтобы уменьшить ЛЮБЫЕ потери в этом полку. Потому что убедился - этот полк может как иголка газету проколоть любую оборону и протащить за собой несколько корпусов, в итоге взломав ее. И сейчас это его качество нужно уже было под Борисовым, где жал и давил на фланг Западного Фронта своими танками Гепнер. 20 и 24 Армии в свою очередь контратаковали его во фланг из района Витебска, но увязли в обороне его пехоты. А ее там было много - к своей пехоте Гепнер присоединил два пехотных корпуса бывшей 3ТГр. Но командир Особого Корпуса Оганян попросил подождать с выводом полка из боя, хотя бы еще на 2 часа, предложив уже сейчас начать переброску под Борисов 805 артполка полковника Морозова. Жуков настаивать не стал. В любом случае два часа погоды уже не делали.

Скомканная операция, тем не менее, завершалась успехом Западного Фронта. Совместными усилиями танкистов, артиллеристов и летчиков были практически разгромлены танковые дивизии 2ТГр. В некоторых местах немцы по непонятной причине взорвали мосты еще до подхода советских танков к ним, тем самым лишив свои танки возможности отступить. Были уничтожены несколько штабов дивизий и корпусов. Немецкая пехота была рассеяна и отступила, сохранив силы. Но главное - Группе Армий "Центр" сломали вторую клешню. Жуков усмехнулся - "Какой-то уродец получается - сломали две - третья появилась".

Примерно в 19.30 позвонил Оганян. Доложил, что получено сообщение от командира разведбата Акимова - западнее Житковичей его батальоном и подразделениями, уцелевшими при обороне упавшего самолета, атакован и разгромлен штаб 2 Танковой группы. Во время штурма убит и опознан ее

командующий - генерал-полковник Гейнц Гудериан. Подразделения отходят на восток на соединение с основными силами Фронта. Жуков поблагодарил Оганяна, приказав подготовить приказ о награждениях отличившихся и начинать отвод дивизий корпуса, как только разведбат выйдет в расположение передовых частей. Хацкилевич, Алексеенко и Никитин были предупреждены о том же самом. Их позиции уже занимали части 19 и остатки 4 Армий.

Все четыре корпуса перебрасывались в Минск. Точнее, севернее Минска - под Логойск. Расстояние примерно 350 километров. Моторесурс и нынешних танков и танков потомков не бесконечен. Еще и кавалерийский корпус. А время не ждет. Помогут, конечно, летчики Красавина. Они теперь освободились и будут серьезным подспорьем стрелковым дивизиям под Борисовым. Но главное - танки. Значит нужно просить Ставку помочь железнодорожным транспортом. Теми локомотивами, которые везли Особый Корпус в Минск. Часть техники, колесной - пойдет своим ходом, гусеничная и артиллерия - по железной дороге из Мозыря, кавалерию без обоза налегке можно отправить маршем, напрямик по сельским дорогам. Должны за 4 дня управиться. Нужно Верховному доложить об успехе и заодно попросить сформировать нечто подобное танковой Армии из корпусов Хацкилевича, Алексеенко и Никитина. Рано или поздно Особый Корпус РГК заберут. Пойдет он на север или юг ломать хребет тамошним немцам, а во Фронте нужно создавать свою хоть какую-то им замену.

12 июля 1941 года. Аэродром "Бобруйск".

Утром 12 июля Красавина разбудил звонок по ВЧ-связи. Звонил Командующий ВВС генерал-лейтенант Жигарев. Красавин шел к аппарату ВЧ и размышлял, чем вызван этот звонок? Вроде проколов не было, с задачами справляемся, о вчерашнем инциденте и его благополучном разрешении он уже вчера подробно доложил. Дойдя уже до телефона, ни к какому выводу о причинах звонка он так и не пришел.

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант!

– Утро доброе, Владимир Васильевич! Наверно голову ломаешь насчет звонка?

– Есть такое дело, Павел Федорович".

– Ну ладно, не будем ходить рядом да около. Вчера, точнее сегодня, немцы устроили массированный ночной налет с территории Финляндии на Ленинград. Я читал в ваших книгах, что в той истории этого не было. Видно мы сильно Гитлеру кое-что прищемили, раз он сумел заставить Маннергейма дать разрешение на размещение и работу тяжелой бомбардировочной авиации со своей территории. А может и не возражал, в отместку за наши налеты на Хельсинки. Но ближе к делу. ПВО города и флота сделало все что могло, но в городе большие разрушения. Хорошо хоть мы воспользовались знанием и сумели провести противопожарную подготовку зданий. Верховный, после моего доклада о налете ничего не сказал, но по его молчанию я понял, что он очень недоволен. А немцы, я думаю, раз стянули сюда всю свою Дальнюю авиацию, на этом не успокоятся. Сам понимаешь, я своими средствами, без вашей помощи решительно изменить ситуацию не могу. А дальше могут последовать оргвыводы. Поэтому обращаюсь к тебе - чем сможешь помочь?

– Павел Федорович, дай полчаса подумать и все взвесить.

– Добро! Через полчаса перезвоню.

Красавин обернулся к дежурному связисту.

– Быстро мне дай ЗАС с Марининым и Соколовым.

Через полчаса пришел вызов по ВЧ, и Красавин поднял трубку.

– Ну чем сможешь приободрить, Владимир Васильевич?

– Значит так. Я обсудил проблему с Марининым и Соколовым. Наши предложения:

– -Нужно перебросить эскадрилью перехватчиков МиГ-23 под Ленинград. Найдите там им полосу. Немцы летают ночью, поэтому МиГ-17-ми я помочь не смогу. Всю обслугу их штатную возьмете на аэродроме в Вязьме. Техников нужно им добавить из числа постоянного состава нашего Центра. Они, конечно, не специалисты по этому самолету, но в любом случае лучше подготовлены, нежели вновь присланные Вами.

– -Самолеты, понятное дело перелетят, а вот технику и наземный персонал Вы уж на месте решите, как быстрее переправить под Ленинград - своим ходом или по железной дороге.

– -Для организации эффективной работы перехватчиков нужна обзорная РЛС. Предлагаю: РЛС аэродрома "Бобруйск" перегнать в Смоленск, смоленскую - в Вязьму, а вяземскую - на платформу и в Ленинград. Делать это нужно сегодня одновременно. За несколько часов без них, я думаю, ничего не случится. Наш аэродром в зоне действия минской РЛС, так что перебьемся. Да и не рискуют немцы летать тут.