Воскресший для мщения
Шрифт:
Михаил протянул руку, и в неё был вложен пистолет. Только тогда он понял, что пистолет разряжен. Но ему было все равно, воля была полностью парализована. Именно в таком положении Красильников связал ему ноги и бросил на пол.
— Ты теперь волыну-то брось, чего вцепился в нее? — усмехнулся Красильников и вышел из комнаты.
Именно в этот момент Виктор Иванов втолкнул в комнату Игоря Глотова.
— Коляку убили, Коляку убили, братана убили, — зарыдал Игорь, увидев труп брата и бросился к нему.
— И, самое главное, кто убил, — глянул на него своим острым пронзительным взглядом Красильников.
— Как
— Почему это мы? — пожал плечами Красильников. — Это не мы, мы его и вовсе убивать не хотели… Это твой дружок Лычкин его убил… Мы малость замешкались, он его и… того…
Игорь недоверчиво поглядел с пола на Красильникова.
— Да, братишка, вот он его и убил, — тяжело вздохнул Красильников. — Твой братан попенял ему, что он его заложил. А заложил именно он, иначе как бы мы сюда попали, сам посуди… Хотел его застрелить, но тот выхватил свой пистолет и в лоб ему… Так-то вот, откуда такая ловкость взялась, ума не приложу… Но, ничего, следствие и суд разберутся, что к чему, наши доблестные органы не проведешь… А ну! — крикнул он Алексею и Виктору. — Вяжите его, этот живоглотыш тоже опасен… И надо все побыстрее… караулить их тут, что ли, мы должны до утра? Времени нет, дела надо делать…
Алексей, и Виктор принесли из соседней комнаты веревки и связали Игоря по рукам и ногам. Барон при всем этом спокойно сидел за столом, потягивал пиво из горлышка и курил «Вирджинию-Слим».
— А, однако, неплохой у них вкус, должен вам заметить, — лениво произнес он. — «Туборг» — прекрасное пиво, господа, хоть я, в принципе, и не очень большой охотник до пива… Жаль только, что тут так холодно, несмотря на май месяц… Не то, что в моем чудненьком деревянном домике, не так ли, Капитан?
Алексей, однако, не слушал его. Он сидел рядом с Инной и целовал её. Она прижалась к нему и молчала. После всех этих стрессов и перепетий они, впервые за долгий период, почувствовали громадное чувство облегчения, как будто тяжелый камень свалился с их плеч.
Красильников вдруг отставил бутылку и резко встал с места.
— А не надоел ли вам, господа, этот гостеприимный дом? — спросил он. — Меня лично тошнит от присутствия большого количества трупов. Поехали отсюда…
— А с этим что делать? — указал на Глотова Виктор.
— Что делать? А кончать его будем, — спокойно произнес Красильников. — Зачем нам лишний свидетель? Мертвым он безопаснее будет…
— А за что? — тихо спросил Игорь, с ненавистью глядя на своих врагов. — Мне ещё нет и тридцати! Я жить хочу!
— Эх, парень, — вздохнул Красильников. — Мало ли кто жить хотел, кого ваша банда на тот свет отправила… Вот и меня ваш Гнедой уважал, недаром сколько раз киллеров подсылал — моя фамилия Красильников. Зовут Алексей Григорьевич. Слыхал?
— Брат Черного, — побледнев, шепнул Игорь.
— Брат, сват, деверь, шурин, свекор, зять… Я сам по себе. Надо бы тебя шлепнуть, но устал я от крови… Это ваш хозяин окропил кровью Востряковское кладбище, только мне крупно повезло оттого, что продрых с похмелюги… А так десять трупов… Олег погиб, Серега Фролов, мой боевой командир… Ты-то, понятно, в этом не виноват, салажонок ты еще… А я готовился отомстить, но вот… опередил… Ладно, тезка, сочтемся славою… Поехали отсюда, не могу здесь больше….
Барон встал с своего места и первым вышел из дома.
— Садитесь по машинам и поехали отсюда подальше… Поганое здесь какое-то место… Трупы валяются кругом… А их тачки пусть здесь и остаются, не нужны они нам…
Проехав несколько километров, Красильников приказал остановить машину. Вытащил из багажника Игорька Глотова, развязал его и сунул ему в руку телефон. Набрал номер милиции.
— Говори, что по данному адресу гора трупов. Что была перестрелка, и ты был свидетелем того, что Лычкин убил Глотова Николая… Себя можешь не называть. Ну!!!
Игорь слово в слово повторил сказанное.
— Молодец парень, просто молодец, — похвалил Красильников. — А за это я дарю тебе жизнь. До первого твоего лишнего словечка. А меня мигом оповестят, у меня, не хуже, чем у твоего покойного Гнедого информационная сеть налажена… Брательника помяни, с мамашей по сто грамм выпейте и излей свое благородное негодование по поводу его убийцы Лычкина. А какая, интересно бы узнать, у него была причина для убийства, как ты полагаешь, Игорек?
— Какая причина? — мрачно хмыкнул Игорь. — Заложил этот Лычкин всех нас, вас доставил на место… А при разборке и… того… Паскудой он оказался, этот Лычкин… И шустрый, как выяснилось… Хотя…, — пристально поглядел он на Красильникова. — А, ладно, — махнул рукой.
— Ты не человек, а клад… Держись этой версии, я убежден, что она правильная… Если спросят, разумеется, сам на рожон не лезь. А защищать Лычкина будет хороший адвокат, изумительный, я его знаю — Цимбал его фамилия. Профессионал, эрудит, он в Париже самого Сержа Заславского защищал. И фактически одержал победу. Тот только червонец получил, а для такого человека это цацки, тем более в цивильных условиях… И о показаниях свидетелей он мне обязательно в подробностях сообщит… Так что будь, дружище, оставайся тут…
Он хлопнул по плечу Игорька, сел в машину Алексея, и тот тронул её с места. Две другие машины поехали вслед за ними.
— Вот, Инночка, знакомься, это мои друзья, которые помогли мне в такой сложный момент, — произнес Алексей. — Это, ты уже знаешь, мой тезка Алексей, служивший в Афгане под началом покойного Сереги, человек горячий и непримиримый, прекрасный снайпер и гонщик, появляющийся всегда в самый нужный момент… Это Кирилл Игнатьевич Петрицкий, большой специалист по азиатским овчаркам и … другим опасным хищникам… Ну а это Витя Иванов, специалист по всему на свете…
Инна обернулась, с благодарностью поглядела на троицу, сидящую сзади и слабо улыбнулась.
— Милости просим ко мне в мой дом, когда оправитесь от этих впечатлений, — пригласил её к себе Барон. — Собачек моих славных посмотрите, могу презентовать породистого щенка…
— Это только тогда, когда расширим жилплощадь, — произнес Алексей.
— Расширишь, расширишь, — пообещал Красильников. — Мы теперь себе по особняку можем купить…
— Неужели ты думаешь, что я возьму себе хоть копейку из этих поганых денег? — покачал головой Алексей. — На них же кровь человеческая…