Восьмая горизонталь

Стригин Андрей Николаевич

Дорога упирается в суровую, неприступную стену. Даже намёка на ворота нет,

сплошной монолит, но машины наоборот, увеличивают скорость. Жмурюсь, краем глаза

замечаю, и Семён так же сжимается, сейчас произойдёт удар, но в самый последний

момент, часть стены исчезает, и машины влетают внутрь. Грайя хохочет, знает, что мы

перетрусили. Вот, негодная, не стала нас предупреждать!

За стеной, совсем другая картина. Культурно и чисто. Ухоженные

клумбы, уютные

дорожки, посыпанные мелкой галькой, фонтаны и, обязательный атрибут этого мира -

каменные шары разных размеров. Они везде: на стриженых лужайках, в искусственных

водоёмах, их гладкие поверхности виднеются из окультуренных зарослей.

Жрецы и их ученики, занимаются на открытом воздуху кто чем. Одна группа

уткнулась в белые листы, быстро строчат под диктовку, другие занимаются гимнастикой, третьи горланят песни и т.п.

Останавливаемся у центрального храма Огня. На парадной лестнице выстроен

почётный караул. Все в красных накидках, расшитые золотом камзолы, блестят

многочисленные награды, у каждого начищенная до зеркального блеска сабля. Как только

нам открыли дверь автомобиля, из их глоток вырывается звериный лай. Я спешу спрятать

улыбку, но Семён, словно матёрый ротвейлер, отвечает им в ответ. Вижу, лица у

почётного караула посветлели. Грайя счастлива, стоит рядом. Из соседних автомобилей

выбираются жрецы Огня. Зирд, со своими магами занимает место согласно рангу.

Входим в храм - удивительное зрелище, словно попадаем в пустое пространство,

ни пола, ни стен, ни сводов. Висим словно в воздухе, даже дух захватывает. Я не могу

разобраться, иллюзия это или нет. В центре, гудит сгусток ослепительно жёлтого огня, вот

он настоящий. Жаром опаляет лица, слезятся глаза. Как же его выдерживают жрецы?

– Здесь хранятся артефакты,- шепчет Верховная жрица Огня.- Ты должен их взять,

голыми руками,- говорит она мне.- Если они не примут тебя, ты мгновенно сгоришь.

– Перспектива,- неприятно удивляюсь я.- Зачем такие сложности?

– Всякое бывало.

– А там точно есть артефакты?

– Вроде да. Испокон веков мы охраняем этот Огонь.

– Так вы их ни разу не видели?

– Их не обязательно видеть. Мы о них знаем.

– Дела,- качаю головой.

– Там, они, безусловно, есть. Если ты Избранный, ничего не случится.

– В смысле, не сгорю?

– Именно! Да не бойся, это конечно ты!

– За Семёна больше переживала,- с укоризной говорю я.

– Так-то Семён,- поспешно соглашается она.

– Никита, если, что, я рядом,- одаривает мягким серебряным светом друг.

Смотрю ему в

глаза, вижу понимание, участие и уверенность. В любом случае,

другого пути нет. Отдаю оружие, вещи. Решаюсь. Делаю шаг, но словно срываюсь в

полёт. Лечу, растопырив руки, по спирали, вокруг гудящего Огня. Жутко стало, процесс

пошёл, остановиться не могу. Вращаюсь всё быстрее и быстрее, жар опаляет, кажется всю

душу. Дымится одежда, вспыхнули волосы, обгорают ресницы, огонь почти рядом. С

ужасом смотрю внутрь, в центре раскрывается зрачок, внимательно наблюдает за мной, изучает долго, за это время одежда воспламеняется, голая кожа пузырится, мясо сходит с

костей, дикая боль, не могу сдержать криков, из глаз брызжут слёзы и моментально

испаряются в огне.

Всё заканчивается мгновенно. Боль уходит, возникает облегчение, лёгкость - я

воспаряю прямо в гудящую топку. Неужели я умер? Закрываю глаза, но всё вижу. Точно

умер. Но мне не страшно. Огонь ласково щекочет тело, всё пылает. Я лечу сквозь

пространство всё очищающего Огня. Но, вот оказываюсь в центре некого, словно

хрустального, пространства. Становлюсь на, искрящуюся алмазными бликами,

прозрачную плиту. С удивлением оглядываю себя. Ни единого волдыря, кожа чистая,

белая как у ребёнка, исчезли все шрамы, даже корона на плече, а на голове появилась

густая шевелюра, а шелковистая борода ниспадает на грудь. Никогда не носил её, но как

приятно её ощущать, словно сквозь бороду получаю дополнительную энергию.

Из ничего возникает сверкающий шар, он истончается, я протягиваю руки, и

оказывается, уже держу тяжёлую, в выпуклых необычных цветах, вазу и странную маску.

С хрустальным звуком рушится пространство, искрящиеся осколки уносятся прочь, я

вновь в храме Огня, но больше ничего не пылает, всё залито молочным сиянием, я в

центре, абсолютно голый, держу артефакты.

Гл.29

Семён накидывает на меня свою куртку, лицо счастливое и мокрое от слёз. Грайя

до сих пор всхлипывает, наверное, они уже распрощались со мной. Жрецы восторженно

гудят, как шершни в улье. Назревает всеобщее ликование и ... пустота в душах. Всё, ради

чего было здесь создано, свершилось, охранять нечего. Что делать дальше?

Семён поднимает руку:- Отныне вы не жрецы Огня, вы жрецы - хранители

Истинны, у океана Кааз будет новый город, новые храмы и новый порядок. Наша задача

является Великой и на многие, многие тысячелетия мы станем впитывать Вселенские