Восьмая могила во тьме
Шрифт:
Задумчиво сдвинув брови, я уточнила:
– Дафф?
За последние несколько минут здесь был только он. Разве что… У меня екнуло сердце. Вдруг Ангел слышал, как я разговаривала с мистером Аланисом и Лоэрами?
– Плевал я, как его звать. Этот четырехглазый ублюдок даже внешне на маньяка смахивает.
– Ангел, судить о людях только по внешности невежливо. Далеко не все те, кто носит очки, маньяки.
– А я и не это имел в виду.
– Знаю, милый. – Я приподняла его лицо за подбородок. – У тебя точно все хорошо?
– Не доверяю
– Насколько я помню, Рейесу ты тоже не доверял.
Ангел опять повесил нос.
– Ну, он вроде ничего.
– Прошу прощения. Кажется, я не расслышала.
– Говорю, Рейазиэль вроде ничего.
Я бы удивилась меньше, даже если бы Ангел вдруг влепил мне пощечину.
– Мы говорим об одном и том же Рейазиэле? О том самом, о котором ты меня постоянно предупреждал, и которого терпеть не мог с самого начала?
Он пнул камешек, но, само собой, промахнулся. Издержки нематериальности и все такое.
– Он тебя защищает. Все остальное ерунда.
– Это так мило! – Я крепко его обняла. Получилось неловко, потому что обнимать меня в ответ Ангел не спешил. – Ты самый милый на свете гангстер.
– Угу, - промычал он, явно мечтая, чтобы устроенный мной кошмар поскорее закончился.
– Как бы мне хотелось, чтобы ты был жив! – Я снова отстранилась, но все еще держала его за плечи. – Точно купила бы тебе футболку с надписью «Ангел Чарли».
На губах Ангела заиграла суперская кривоватая ухмылочка.
– Фиг бы я ее носил.
– А я б тебя зашантажировала. – Взявшись за руки, мы двинулись к монастырю. Мне и правда очень-очень надо было сбегать по маленькому. – Носил бы каждый день, еще и спасибо бы говорил.
– Черта с два, чокнутая.
Пробравшись через кусты, мы вернулись на праздник. В голове толпились тысячи мыслей, но присутствие Ангела помогало отвлечься от неизбежного. Нелегко будет объяснить внезапное появление биологических родителей Рейеса. Скорее всего адские псы – просто цветочки по сравнению с жизнью без него. А именно на это я себя и обрекла, когда решила пойти против его воли.
Ангел сказал, что ему надо проверить, как там поживает тамале, поцеловал меня на прощание и попытался засунуть язык мне в рот. Я от души треснула его по заднице, но, к сожалению, ему это, кажется, понравилось. Обойдя монастырь, я подошла к главной двери и заметила, что машин почти не осталось. Зато призраков стало больше, чем когда я уходила. Все они смотрели прямо перед собой и определенно чего-то ждали, усугубляя и так владевшее мной напряжение.
Как бы то ни было, мне придется выложить Рейесу все как на духу. Придется расхлебывать кашу, которую сама же и заварила. Кстати, никогда толком не понимала значение этого выражения. Почему-то казалось, что оно любую трудность превращает в преодолимую. В конце концов, речь ведь о каше. Какие тут могут быть проблемы? По-моему, надо было придумать словосочетание поточнее. Например, расхлебывать
Я взялась за ручку, но открыть дверь так и не успела. Ее за меня открыла Дениз.
– Где ты была?! – едва ли не истерически заорала она. – Мы все из-за тебя испереживались!
У нее за спиной появилась Джемма и изобразила какой-то бешеный жест. Учитывая, что она, вообще-то, психиатр, выглядело это не очень профессионально.
– Ты не имеешь права вот так запросто уходить в лес, никому ничего не сказав.
– Ну ма-а-ам, - захныкала я, как школьница, - все классные дети так делают. К тому же я явно не девственница, а значит, выжила бы в лесу, даже если бы наткнулась на маньяка.
Поцокав языком, Дениз затащила меня внутрь.
– Я не понимаю и половины из того, что ты говоришь.
Клянусь, наяву сбывался мой самый страшный кошмар. Папа погиб, а мачехе спустя двадцать семь лет приспичило обратить на меня внимание. И тут я окаменела. Меня осенило. Все встало на свои места. Мы не на священной земле. Рейес солгал. Мы в аду!
– Тебе надо отдохнуть наверху, пока мы прибираем, - пришла на помощь сестра.
Наградив Джемму довольной широкой улыбкой, я демонстративно потянулась.
– Тоже верно. Я ужасно устала. Да и Пип сегодня вела себя очень активно. Измотала меня до потери сознания.
Джемма подозрительно сощурилась, а я рассмеялась и побежала наверх, надеясь, что в туалете не занято. Мне повезло. Слава богу за маленькие радости. Я уже мыла руки, как вдруг заметила позади какое-то движение. Резко развернулась и увидела папу. Моего чудесного, прекрасного папу! После переезда в монастырь я изредка его замечала то тут, то там, но он никогда не задерживался надолго и никогда со мной не разговаривал. Мало того, каждый раз нервно оглядывался, словно боялся, что за ним следят.
– Папа! – Я бросилась к нему. Даже эти несколько секунд были нашей самой долгой встречей после его гибели, а вопросов у меня накопилась целая куча. – Пап, ты как? Что происходит? – Впервые я коснулась ладонью холодной щеки, и из груди вырвались рыдания. – Почему ты со мной не разговариваешь?
– Шарлотта, - тихо проговорил он, глядя на меня с таким изумлением, будто впервые видел. – Девочка моя! Я понятия не имел, кто ты такая, как много значишь…
– Чего? Пап…
– Я так тобой горжусь!
Пока я к нему прикасалась, он не мог исчезнуть.
– Останься и поговори со мной, пожалуйста. У меня так много вопросов!
– У тебя? – тихо рассмеялся папа.
А потом его что-то отвлекло. Он глянул на дверь ванной, оторвавшись от моей ладони, и испарился. Я посмотрела на поднятую руку, пытаясь впитать кожей из воздуха холод, оставленный папой, и понять, почему он так внезапно исчез.
Послышался стук в дверь, а за ним и глубокий бархатный голос:
– Чарли?
Даже через закрытую дверь я ощущала извечный жар мужа. А потом посмотрела туда, где только что стоял папа. Неужели он боялся Рейеса?