Восьмая могила во тьме
Шрифт:
– Тебя выставили вон, недоумок. Папашка влез в твою шкурку и намеревался убить твою дочь. Что, по-твоему, я должен был делать?
– Явно не это, - процедил я, пытаясь унять природный инстинкт сначала рвать на куски, а потом задавать вопросы.
Даэва совершил немыслимое. Сказал Датч ее имя. Божественное имя. И теперь в ее жилах бурлит сила, которую она не в состоянии контролировать. А доказательство этому – незапланированное путешествие на северо-восток.
Прекрасно зная, на что
Даэва лениво улыбнулся:
– В чем дело? Боишься, она поймет, кто ты такой на самом деле и что натворил, и бросит твою жалкую задницу?
Мысль о драке вызвала скачок адреналина, по которому я давно соскучился.
– Пугает меня только то, что я буду наслаждаться каждой секундой, закапывая сегодня в землю твой труп.
– Ты лишь ил первобытный, поднятый со дна мироздания, а она – хренов бог.
– Бог? – еле слышно от переизбытка эмоций переспросила Джемма. – Это какая-то метафора?
Только даэва еще не докопал себе могилу. Я не стал ему мешать. Дал время. Считай, лопату.
– Кто дал тебе право думать, что ты ее достоин?
– Тут, вообще-то, некоторые ни черта не понимают, - вмешался Своупс.
– Рейес… - Подошла Куки. Коснулась моего плеча. Заглянула в лицо своими поразительными синими глазами. – Пожалуйста, найди ее.
Повисла длинная гнетущая пауза. С трудом, но я все-таки проглотил гнев и неумолимую жажду крови даэвы. Куки права. Нам нужно понять, что происходит с Датч, а не развязывать войну.
– Это еще не все, - брякнул пацан.
Я зло покосился на него.
– Кажется, она память потеряла.
Все еще пыхтя от злости, даэва схватил пацана за грязную футболку:
– И что это значит?
– Руки убрал, pendejo, - оттолкнул раба мелкий болван и отряхнул футболку, словно от этого будет толк. – А значит это, что она не помнит, кто она такая. Но, может быть, помнит что-то другое. Точно не знаю.
Квентин, который видел пацана так же четко, как и я, передавал Эмбер то, что мог понять. Судя по жестам, в ситуации он разобрался весьма неплохо.
– Это правда? – подошла ближе Эмбер. – Чарли потеряла память?
– Что?! – воскликнула Джемма. Пришла ее очередь трогать меня за плечо. – Рейес?
Я стряхнул с себя ее руку и взял куртку со спинки стула.
– Я ее найду.
– Подожди, - сказала Джемма, упала на стул за столом и продолжила, глотая слезы: - Нужен план. Тебе нельзя просто появиться перед ней и потребовать вернуться домой. Если она не знает, кто ты, то ты можешь причинить больше вреда, чем пользы.
– Я ни к чему ее принуждать не буду.
Я двинулся к выходу, но даэва еще раз решил попытать счастье.
– Сначала дослушай, что она скажет, - сказал он,
Однако рядом уже стоял Роберт.
– Пожалуйста, Рейес. Джемма прекрасный специалист.
После очередной длинной и гнетущей паузы я наконец взял себя в руки настолько, чтобы сесть за стол и выслушать целую лекцию на тему душевного здоровья Датч. Долго и нудно мне рассказывали, насколько хрупка ее психика после всего пережитого. А у меня в голове билась одна-единственная мысль: Датч испарилась на моих глазах и теперь торчит где-то в Нью-Йорке, ничего о себе не помня.
– Судя по всему, у нее нервный срыв, Рейес. Ей нужно время, чтобы оправиться.
– Я ее там одну не оставлю, - сказал я тоном, который говорил больше слов.
– Такого я и не предлагаю. – Джемма высморкалась. – Мы должны сделать так, чтобы о своем прошлом она вспоминала постепенно. Самостоятельно.
– И какой у тебя план? – спросил Роберт.
Пару секунд Джемма подумала и посмотрела на него:
– Много у тебя отгулов накопилось?
– Столько, сколько понадобится.
– Хорошо, - улыбнулась она. – Вот как мы поступим.
Из пацана мы вытащили все, что он знал о том, где Датч и с кем. Только после этого Джемма изложила вменяемый план, по которому большинству из нас предстояло ехать в Нью-Йорк. Эмбер и Квентину нужно было ходить в школу, поэтому их решили оставить, но все остальные с радостью согласились двинуть на северо-восток. Я зарезервировал самолет. Вылет назначили через семь часов. По-моему, не так скоро, как хотелось бы, но пришлось идти на уступки. Некоторым нужно было решить кое-какие дела.
И все же я точно знал: чем дольше мы тянем, тем большей опасности подвергается Датч. Ничего о себе не помня, а тем более о том, кто она такая, она уязвимее, чем когда бы то ни было. Эмиссары моего отца только и ждут шанса оторвать ей голову. Не говоря уже о трех богах Узана. В нашем уравнении они как три атомные бомбы в поножовщине.
Все уехали разбираться с делами, и в доме остались только мы с даэвой, который, ни слова не говоря, двинулся к лестнице.
– Ты не прав, - сказал я.
Он остановился, но не обернулся.
– Я никогда не считал, что достоин ее.
– Хоть в чем-то мы согласны.
Даэва пошел наверх через две ступеньки сразу, а я, как всегда, подумал, что не понимаю, почему он здесь. Какая ему от этого польза? Я не доверял ему с самого начала, и мои подозрения крепли с каждой минутой.
Выждав время, я наконец тихо проговорил:
– Можешь появиться.
Передо мной оказался отец Датч. Почти такой же высокий, как я, но худее, легче.