Восьмое делопроизводство
Шрифт:
– На него.
Коллежский асессор сообщил тем, кто был не в курсе:
– В начале апреля в Плоцкой губернии напали на денежную почту. Бросили подрывной снаряд и убили пятерых солдат конвоя и ямщика, сволочи. Умиравший в госпитале солдат успел опознать нападавшего, им оказался беглый каторжник Южиков по кличке Сашка Поп. Удалось выследить его притон, но мы опоздали на несколько часов. Взяли лишь
– Мастер был один и тот же? – высказал догадку полковник Запасов.
– Допускаем такое, – уточнил Азвестопуло. – Мало кто умеет обращаться с этой дрянью.
– С Южиковым ведь ушел еще один соучастник? – припомнил Алексей Николаевич.
– Да. Молодой человек, который и делал бомбы. Зовут Петькой, это все, что о нем известно.
Тут вдруг оживился Телятьев:
– Петька? А он случайно не высокого росту?
– Высокого, – подтвердил Азвестопуло. – Что, кого-то напоминает?
– Есть такой Петька Длинный. Ходит во всем черном, рост много выше среднего.
– И что с того?
– Московское охранное отделение разрабатывает группу анархистов-коммунистов, – сообщил Осип Германович. – В ней двенадцать человек. Засветились в Костроме, где ограбили почтовое отделение. Главари живут в доме Общества дешевых квартир имени Солодовникова. За ними следят, скоро схватят. Один из анархистов как раз Петька Длинный. Он в банде отвечает за бомбы.
– Вот москвичи и отличились, – обрадовался Лыков. – Это след! Говорил мне давеча Зубатов, что агентура охранных отделений тоже понадобится. В точку попал!
Все загалдели, но быстро успокоились. Чему радоваться?
– Хорошо, конечно, что есть зацепка, – скептически заявил Лоренцев, – но ведь это лишь догадка. Когда Поп сбежал из тюрьмы? В начале года, правильно я помню?
– В первых числах января, – подтвердил хозяин кабинета.
– А нападения «Альфа» начала в декабре и вполне успешно справлялась без беглого каторжника. И Плоцк далеко от Петербурга. Их объединяет только мелинит. Больше смахивает на совпадение.
Но Лыков с ним не согласился:
– Не только. Вспомним, как умыкнули Сашку Попа. Серьезный человек работал. Десять арестантов побежали в одну сторону, и почти все погибли. А одиннадцатый,
Остальные слушали внимательно, и Алексей Николаевич продолжил:
– В нападениях «Альфы» тот же стиль: ум и жестокость. Людские жизни там не жалеют. Возможно, что за эксами и за побегом Южикова стоит одно лицо.
Отставной подполковник поднял руку:
– Я могу продолжать? Так вот, почерк характерный. Вопрос: как искать банду? Напрашивается мысль, что террор у них не от жестокости, а от необходимости. Высказываю догадку, что и в ломбарде, и на табачной фабрике кассиров пристрелили не просто так. Они были наводчиками.
Мысль была необычная, спорная, но интересная. Все опять загалдели.
– Кассиры, по-вашему, совсем дураки? – хмыкнул Телятьев. – Дать наводку и не подумать, что их же самих при налете шлепнут?
– Запросто, – возразил Лоренцев. – Умный человек глупого всегда уболтает. А наш атаман, если верить Алексею Николаевичу, умный. Наплел с три короба, выведал все подробности. А при эксе на всякий случай прикончил. Известно, кого сыщики в первую очередь подозревают, если налет удался: самих жертв. Был бы я атаманом, так же поступил бы.
– Двух случаев мало, чтобы делать выводы, – заговорил жандарм. – Может, вы правы, а может, и нет. Тогда имеет место оговор людей, павших при исполнении своих обязанностей.
Анисимов покраснел, но не сдался:
– Коли уж вести дознание, надо проработать все версии.
– Вы сами сколько дознаний провели?
Лыков пришел на помощь подчиненному:
– Дмитрий Иннокентьевич, ты на личности не переходи. Иван Федорович служит в Департаменте полиции второй год. И дознания не по его части, он аналитик.
– Кабинетный работник, значит? Ну-ну…
Назревал конфликт между членами группы, и статский советник не стал жалеть приятеля.
– Тут опытных дознавателей полна комната. Можем друг перед дружкой до утра меряться. А без свежего ума что мы стоим? Опыт нам мешает видеть неочевидное. Я считаю догадку Ивана Федоровича вполне правдоподобной.
Конец ознакомительного фрагмента.