Восьмое правило дворянина
Шрифт:
— Ничего страшного, значит после него встретимся. Или у тебя потом по плану пьянка с Романовым? — мстительно поинтересовалась Соловьева.
— Да нет, вроде бы.
— Вот и хорошо. Значит пока и не планируй ничего. Не думаю, что у тебя останется время еще на что-нибудь кроме моего сюрприза.
— Договорились, — пообещал я, наблюдая как еще одна горка пены полетела на кафельный пол. — Кстати, ты знаешь, я тут подумал — а ванная это не так уж плохо. По крайней мере, если принимать ее один раз в год.
— Похоже ты не безнадежен, Соколов,
— Для тебя хоть звезду с неба, какая тебе нравится в это время суток?
— Ты как всегда в своем репертуаре, ваше сиятельство… — Ну вот, похоже бомбу замедленного действия на сегодня мы обезвредили окончательно. — Ладно, спокойной ночи и до завтра, целую.
— Угу, — еще одна гора пены с характерным звуком ляпнулась на пол.
— Только не вздумай придумать что-нибудь срочное и испортить мне сюрприз.
— Обещаю.
Я отключил телефон и только сейчас сообразил, что меня почему-то без особого восторга встретил сегодня Тосик… Как-то это подозрительно…
Шушик — вот он, сидит на теплом полу, животик греет и смотрит на меня довольными глазенками, а плюшевый как-то покрутился и куда-то смылся… Непорядок.
Сегодня поздно уже выяснять что к чему, а вот завтра с утра нужно обязательно разобраться. На него это непохоже.
Едва я вышел во двор насладиться свежестью раннего утра и проверить как там дела у Филимона, причина странного поведения Тосика стала понятна.
Садовник Гаврила колдовал возле частично вытоптанной клумбы, возле которой он обычно проводил каждое утро. Всего за один день бедолага изменился до неузнаваемости. Посерел, исхудал и стал старше сразу на несколько лет…
Он смотрел на испорченные цветы так, как будто лишился самого дорогого на свете и больше ничего не способно ему этого заменить. Самое интересное, что растения он не убирал, видимо до последнего надеялся, что они как-то оживут и поднимутся вновь. Даже мне было больно смотреть на этого человека. Представляю каково приходилось Никодиму, который в данный момент вколачивал рядом с клумбой табличку с надписью:
'ИГРАТЬ С ФИЛИМОНОМ В ДОГОНЯЛКИ
ВОЗЛЕ КЛУМБЫ СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО!'
Почему-то я догадываюсь для кого предназначалась эта надпись, и почему кое-кто так странно себя вел вчера вечером.
— Ну, рассказывайте, господа, что тут у вас случилось? — спросил я у обоих, когда подошел поближе к клумбе.
Садовник открыл было рот, чтобы начать «Плач Ярославны», как передо мной словно из-под земли вырос Тосик, который тут же поспешил сообщить:
— Филимон, карамба!
— Погоди, — строго посмотрел я на него, как в тот раз, когда они с Никодимом пива перепились. — Дай человеку сказать.
— Ну, в общем Никодим на табличке суть верно изложил, — сказал он, поправляя цветы. — Они тут со слоном часа два гарцевали
— Гаврила, стукач карамба! — сообщил садовнику плюшевый.
— Все у тебя стукачи, нехристь… — пробормотал Никодим, проверяя надежно закреплена табличка или нет. — Я тебе тоже говорил, что хватит, а ты меня еще и его сиятельством пугал… Барон Димир карамба!
— Правда пугал? — спросил я у Тосика, но тот шмыгнул носом и сделал вид, что внимательно изучает когти на лапах. — В общем, слушай мой приговор, плюшевый. Именем его сиятельства Соколова и повелителя Ясных Горок, покатушки на Филимоне отменяю на трое суток. Кроме того, неделю без апельсинов и планшета, понял?
— Филимон банан карамба? — грустно спросил он.
— Ну кормить слона можно, конечно… Я же не изверг какой-нибудь.
Судя по улыбкам на лицах завхоза и садовника, наказанием Тосика они были довольны. Плюшевый облегченно вздохнул и потопал в слоновник жаловаться своему новому другу на несправедливость жизни, ну а мне на Филимона времени уже не оставалось.
Пора ехать в Департамент. С этими домашними разборками и позавтракать нормально не успеешь, не то, что слона проведать! Так что я без особого аппетита закинул в рот пару бутербродов и помчал к Гриневу.
Я планировал освободиться от него пораньше, так как наши желания на сегодня с Василисой чудесным образом совпали — у меня ведь для нее тоже был сюрприз. Да еще какой…
Про то, что она готовила для меня, я догадывался — время-то уже подходило, а тот парень на яхте в свое время обозначал вполне конкретные сроки изготовления судна, так что только дурак не догадался бы.
Но вот про то, что я для нее приготовил, она уж точно никак не могла знать. Да что там, я и сам принял окончательное решение лишь несколько дней назад, так что о чем здесь говорить?
— Входи, Соколов, — махнул мне рукой аншеф, едва я заглянул к нему в кабинет. — Ты сегодня на целую четверть часа раньше, что это с тобой приключилось?
— Соскучился по родному Департаменту, Василий Денисович, — сказал я, усаживаясь на свое привычное место. — Всю ночь заснуть не мог от волнения, думаю — что день грядущий мне готовит?
— Ага, вижу я по твоему загару как ты волновался, — усмехнулся Гринев. — И в новостях видел ваши фотографии на красном «Ферарри»… Как там было, не помнишь? Вот так развлекаются русские дворяне? Еще и Тосика с Шушиком нафоткали, папарацци хреновы… Животные твои тоже прямо такими взволнованными выглядели, что я чуть не прослезился. Тебе самому-то как?
— Да я новости про себя очень редко читаю, Василий Денисович, — пожал я плечами. — Разве что по делу.
— А я бывает почитываю про Мироходцев, которые в особом отделе числятся. Бывает такого начитаешься, что потом смотришь на этих людей в кабинете, и даже удивительно становится — неужели про них все было написано?