Восьмое правило волшебника, или Голая империя
Шрифт:
— Значит, после войны, очень быстро перестали рождаться дети, обладающие двумя сторонами дара — Приращения и Ущерба. Это мы знали, — сказала Кэлен.
— Именно, — Ричард приблизился к ней с книгой. — Но потом, когда стало рождаться все меньше волшебников, внезапно волшебники осознали, что появилось много людей, не обладающих даром — разорвалась связь магической преемственности. Неожиданно они оказались не только перед проблемой отсутствия волшебников, но и столкнулись лицом к лицу с появлением на свет Столпов Творения.
Кэлен качнулась в седле, представляя, что творилось
— Думаю, они были очень обеспокоены.
— Они были в отчаянии, — многозначительно понизил голос Ричард.
Кэлен опустила поводья, идя рядом с Ричардом, лошадь которого обходила древнее поваленное дерево, высеребренное беспощадным солнцем.
— Я предполагаю, что волшебники стали делать то же, что и Зедд, — Кэлен направила свою лошадь за Ричардом. — Учить тех, кто чувствовал призвание и желал стать волшебником, но не был рожден с таким даром.
— Да, но тогда они еще могли научить обладающих Магией Приращения использовать Магию Ущерба, — произнес Ричард. — Со временем они утратили это искусство, но были способны, как и Зедд, научить людей быть волшебниками, владеющими лишь Магией Приращения. В книге написано и о другом, — Ричард взмахнул рукой. — Волшебники прошлого стремились не только к этому. Ими двигала вера в свои силы и убежденность в собственной правоте. Они считали, что могут исцелить Столпы Творения так же, как и научить волшебников использовать в колдовстве Магию Ущерба, а лишенных по рождению дара волшебника — использовать Магию Приращения. — То, как Ричард размахивал руками, напомнило Кэлен Зедда, когда он особенно воодушевлялся. — Чародеи прошлого пытались изменить природу людей. Людей, не обладающих искрой дара, они отчаянно пытались наделить способностью воспринимать магию. Волшебники не добавляли или увеличивали данное от природы, они хотели создать что-то из ничего.
Кэлен все это не нравилось. Она знала, что в то время волшебники обладали большой силой и могли изменять дар людей и управлять им в своих собственных целях.
Так они создавали оружие против людей.
В Великую войну предки Джеганя — сноходцы — были таким оружием. Сноходцев создали для того, чтобы проникать в сознание жителей Нового мира и управлять им. В те ужасные времена родилась и магическая связь лорда Рала с его народом, которая была призвана противостоять сноходцам и защищать людей.
Прирожденные чародеи прошлого, не задумываясь о последствиях, вмешивались в человеческую природу, заколдовывая людей и превращая их в живые орудия. Эти изменения затрагивали саму сущность человека, и, чаще всего, были необратимы. Порой такие создания становились безгранично жестокими монстрами. Их наследник — Джегань.
Во время Великой войны один из осужденных за предательство волшебников отказался признаться в том, что совершил. Не сумев даже пытками вырвать у него признание, волшебники обратились к могущественному Мэрриту и создали Исповедниц. Первая же Исповедница, Магда Сеарус, коснулась волшебника-отступника и получила искомую исповедь. Суд был настолько удовлетворен результатами колдовства Волшебника Мэррита, что решил создать Орден Исповедниц.
Кэлен чувствовала
— Что с тобой? — спросил Ричард.
Кэлен подняла глаза и безмятежно встретила обеспокоенный взгляд мужа. Она заставила себя улыбнуться и покачала головой, давая понять, что все в порядке.
— Ну, так что ты обнаружил, пролистнув книгу?
Ричард глубоко выдохнул, касаясь руками луки седла.
— В общем, можно сказать так. Они применяли краску, чтобы рождались люди… без глаз.
В представлениях Кэлен о магии и истории это было ужасно, даже в сравнении с наиболее жестокими экспериментами по превращению людей в оружие. В самых отвратительных случаях обычно отнимали какое-либо свойство человеческой натуры и привносили или усиливали другие способности. Но никто не смог бы создать то, чего нет.
— Другими словами, они не сумели, — подытожила Кэлен.
— Да, Великая война закончилась, и Древний мир был надежно отделен созданной границей. А с ним и те, кто хотел положить конец магии, — кивнул Ричард. — Волшебники осознали, что все меньше людей рождаются с даром колдовства, а магическая связь с народом, вызванная Домом Ралов ради защиты от сноходцев, имеет неожиданные последствия. И самое страшное из них заключается в рождении детей без дара, в необратимом разрыве в магической цепи.
— Итак, перед ними стояли две проблемы, — продолжила размышления мужа Кэлен. — Все меньше появлялось на свет магов и, кроме того, рождалось все большее количество людей, не имеющих даже искры дара.
— Ты права. И вторая проблема росла быстрее, чем первая. Вначале волшебники прошлого верили, что отыщут решение, лекарство. Но не смогли. А что еще хуже, как я уже говорил тебе, так это то, что рожденные без дара, как Дженнсен, рожали таких же детей. Через несколько поколений количество подобных людей возросло бы неизмеримо.
— Действительно, наверное, они испытывали отчаяние, — глубоко вздохнула Кэлен.
— Это был хаос, — мрачно констатировал Ричард.
Женщина откинула назад прядь волос.
— И что они решили?
Ричард бросил на Кэлен взгляд, в котором читалось потрясение тем, что он узнал.
— Чародеи выбрали магию, а не людей. Они решили, что магия или тот, ктo ею обладает, намного важнее, чем человеческая жизнь, — лорд Рал гневно повысил голос. Его разум был едва в силах вместить масштаб и ужас содеянного предками. — Волшебники прошлого поставили превыше всего права тех, кто, так же как и они, от рождения обладали магическим даром. Превыше всего — собственные «уникальные» жизни, собственное «уникальное» существование… Дар для них стал значить больше, чем жизнь, в которой он заключен! — Он с трудом перевел дыхание. — Уничтожать пришлось бы слишком многих, поэтому они придумали кое-что получше: изгнание.