Восьмой поверенный
Шрифт:
А она, забытая на какое-то время Желька, нервировала его все сильнее. Прошло уже больше месяца с того момента, когда он понял, что его судьба находится в Желькиных руках и зависит от ее желания, чтобы он поскорее вернулся к ней, чтобы он был рядом. Сначала, замечтавшись, он решил, что не пройдет и десяти дней, как Желька появится на Третиче с приказом премьера об отзыве поверенного или хотя бы с липовым заключением ее сестры о найденном у него психическом заболевании, без даты. Так или иначе, прошло уже пять полных недель с момента отправки того страстного письма, а его спасительница
Наконец Тонино засвистел и сбежал вниз с холма, а толпа сразу же выстроилась в колонну, отчего стала напоминать похоронную процессию, и пошла вниз по тропинке под звуки уже более непринужденных разговоров.
— Зоац ты трей роаза засвистел? — громко спросил Бартул.
— Тоам было трей луодки, — ответил ему запыхавшийся Тонино, едва добежав до тропинки. — Трей глиса.
— Трей глиса, ха! — гордо вскрикнул Квасиножич, чтобы все его слышали. — А гдей?
Тонино опустил голову.
— Пред пуортом.
— Уот?! Зоац ты роаньше не засвистел?
— Меня прихвоатило муоё энто… — ответил Тонино, виновато глядя в сторону. — Йо был пердутто. Скузатойте меня.
— Идиё-о-от… — в бешенстве закричал Бартул и замахнулся, как будто хотел влепить Тонино пощечину, но Синиша свободной рукой успел схватить его за запястье.
— Эй! Алло! Что на вас нашло? Только троньте его, и я вас всех отправлю за решетку! Пол-острова в тюрьму, пол-острова в психушку! Ясно вам?
Барт испепелил его взглядом, высвободил руку и быстро пошел в начало колонны.
— Банда аутичная… Дегенератская… Скоты дебильные… — бормотал поверенный себе под нос.
— Не говори так. Спасибо тебе, но в самом деле, не нужно было. Барт бы меня не ударил, поверь. Он это один раз сделал, лет десять назад, когда только приехал, и тогда мой отец сказал ему перед Зоадругой, что зарежет его и всю его семью, если он меня еще хоть раз тронет. И его, и любого другого, кто осмелится.
— Ого, с ума сойти! Неудержимый старик, да? Это было тогда, когда он еще ходил?
— Ну…
— Что «ну»?
— Он и сейчас ходит, если ему очень нужно.
— Гонишь!
— Серьезно. С палочкой, конечно, и очень тяжело, но ходит. Но ему редко бывает нужно с тех пор, как он решил обособиться ото всех и жить отшельником в своем доме.
— Слушай, я здесь уже сколько, больше трех месяцев, и не просек эту его фишку!
— Это неудивительно. Он и от меня это скрывает.
— Дружище, ты мог мне об этом раньше сказать.
— Ты не спрашивал. Да и какая тебе польза от этой информации?
— И правда… — решил Синиша и похлопал Тонино по плечу. — Идем, посмотрим, что за цирк там будет.
Торжественная процессия ушла от них на пятьдесят шагов, а еще на пятьдесят шагов от них отставал Барзи.
— Ты не обращался к доктору по поводу своих периодических блокад? — начал поверенный тему, которой до
— А ты знаешь на Вториче какого-нибудь специалиста, который занимается такими случаями? — задал Тонино встречный вопрос. — Я один раз спрашивал об этом Муону, она мне сказала, что у них это воспринимается как божье благословение и люди с такой проблемой считаются чуть ли не святыми. Меня это устраивает.
* * *
— Энд файнэлли… Сай… Сайниса Мэс… Мэснджек! Сайниса Мэснджек! — прочитал Фьердо Квасиножич имя на последнем пакете. Близился полдень, итальянцы уже наверняка привязали свои глиссеры на другой стороне Адриатического моря, а Фьердо в третичском порту заканчивал раздачу островитянам подарков от себя и от Бонино. Каждый дом получил по одному идентичному пакету, не больше коробки из-под обуви.
— Нью инверта! Ту кило вотс! — с помпой представил Фьердо их содержимое.
— Инвертор, ключевой компонент солнечной батареи, — объяснил Тонино Синише. — Переводит постоянный ток на 24 вольта в переменный на 220. Их производит фабрика Бонино. Этот очень мощный — два киловатта — наверное, последняя модель.
— Ты в этом что-то понимаешь?
— Нет, просто пересказываю тебе то, что мне говорили миллион раз. Большинство третичан несколько лет перед выходом на пенсию, когда им стало не хватать сил для работы в шахтах, провели на фабрике, собирая эти инверторы.
Не то чтобы третичанам не понравился подарок Бонино и Фьердо, но на их лицах не наблюдалось ни капли энтузиазма. Они были обеспокоены другим. Несколько десятков коробок с инверторами, плюс Фьердо и его свита с их багажом — это заняло все свободное пространство обоих еженедельных и третьего, дополнительного, глиссеров. Из-за этого сегодня не был доставлен ни один из заказов с прошлой недели. Мука, сахар, соль, кофе, соки, воды, туалетная бумага, пиво… Из-за приезда Фьердо и подарков Бонино за всем этим придется внимательно следить и экономить до следующей пятницы. Как назло, итальянцы отказались принимать у Барзи новые заказы, а вместо этого просто пролонгировали предыдущие до следующей недели. Синише чудом удалось затолкать на глиссер бесполезный музыкальный центр и объяснить, что ему нужны обычное радио и проклятые кабели для ресивера, а не домашний кинотеатр. Единственным обитателем Третича, который получил свой заказ, оказался Селим Ферхатович: ему один из четверых мафиози передал тонкий конверт.
— Снова провод, да? — спросил у него Синиша, когда они следили за окончанием раздачи подарков и ждали какого-нибудь сигнала расходиться.
— Не, братан, эт картчки.
— Чего?
— Картчки, взломанные картчки для спутника, щтоб я мог смотреть тэвэ.
— Ой, блин! Я про карточки вообще думать забыл!
— Да и фиг с ними, в следуйщи раз придут, с радио и кабелями, хе-хе-хе…
В этот момент Фьердо позвал первый раз:
— Сайниса Мэснджек!
Он еще раз посмотрел на подпись, потом на конверт, показал их своему сыну, который все это время стоял рядом с ним, и нервно повторил: