Воспитание без проблем и нервотрепки

Николаева Татьяна Михайловна

Вообще дети чувствуют и переживают впечатления гораздо сильнее и ярче, чем мы ожидаем, и чем мы, взрослые, переживаем свои. Мы иной раз свысока не обращаем внимания на их слезы: пустяки, детское горе непродолжительно. А задумываемся ли – почему?

Смею предположить, что переживания ребенка слишком глубоки и остры, чтобы их возможно было переносить долго. Иначе говоря, все мы погибли бы от разрыва сердца в раннем детстве, не снабди нас природа замечательным свойством – быстро переключаться на другие мысли и настроения.

Да, малыш может не понимать слов

или сложностей сюжета, но настроение, отношения, психологическую атмосферу он чувствует очень остро и точно. И не важно, что он, как вам кажется, сейчас занят игрой или своими мыслями, – все, что происходит вокруг, не минует его внимания.

Пусть привыкает?

Девчушка лет девяти рассказала подружке-сверстнице уголовную историю с убийством, услышанную из разговора взрослых. Обе несколько дней ходили подавленные и испуганные, переживая потрясение. Подчеркиваю: это был устный рассказ.

Да, много поколений наших предков выросли на сказках. Есть среди них и сказки страшные – как не быть! Но и сказки ребенок воспринимает на слух или читает сам, и «страшность» персонажей и сюжета ограничена возможностями его собственного воображения.

Помнится, многие годы для художников, оформлявших детские книги и журналы, существовало неписаное (а может, и писаное) правило: даже самый отрицательный Кощей или леший не должен выглядеть на картинке страшным. И это был очень верный подход: ведь зрительные образы воздействуют на ребенка гораздо сильнее, чем устные рассказы.

Что мы наблюдаем сейчас? Большая часть информации выливается на нас и, соответственно, на наших детей через телевидение. При этом почти все каналы не отличаются щепетильностью и вкусом в подборе видеопродукции, и едва ли не в любое время суток мы рискуем наткнуться на боевик, фильм с картинами всяких ужасов или что-то подобное.

Бытует мнение, что просмотр таких картин дает взрослому человеку необходимую разрядку. Но каким путем? Мне это напоминает известную притчу: бедняк пожаловался мудрецу на невыносимую тесноту и многолюдье в своей хижине, и тот посоветовал ему поселить там же корову, что и было сделано. Когда же вконец измученный бедняк выполнил следующий совет и вывел корову из хижины, то почувствовал себя просто счастливым.

Так вот, если человек, задавленный стрессами современной реальной жизни, смотрит фильм, полный жестокости и страха, он, конечно, испытывает дополнительное напряжение и стресс. Но с окончанием фильма вздыхает с облегчением – это все ко мне не относится! – и реальные проблемы кажутся проще и легче.

По отношению к ребенку такой «метод» неприемлем категорически. Во-первых, отрицательные впечатления ранят детскую душу гораздо глубже, чем душу взрослого. Во-вторых, ребенок не может их «выключить», отодвинуть от себя, он долго переживает состояние потрясения, подавленности. Привыкнуть к этому невозможно.

Вспомним: период активного внимания у школьников составляет пятнадцать – двадцать минут. Учителю нужно несколько раз за урок менять задания, приемы, чтобы дети не уставали и не отвлекались от работы.

При

просмотре обычного художественного фильма ребенок может отвлечься: взять игрушку, сбегать на кухню за конфетой, посмотреть в окно. Когда же на экране боевик или фильм ужасов, ребенка отвлечь трудно. Я не отношу это на счет таланта постановщика, а вижу в этом его жесткий психологический расчет: зритель находится в состоянии кролика, который неотрывно смотрит в глаза удаву и сам идет ему в пасть. Это нездоровое внимание. Думаю, что для детской психики это упражнение совершенно излишне.

Интересно?

Сделав беглый обзор того, что мелькает на телеэкране в течение последнего десятилетия, можно выделить несколько особенно противных типов сюжетов.

1. Боевик: «хороший парень» борется с «плохим дядькой». Кто из них кто, обозначается в первых кадрах, а в последнем «хороший» остается жив и сдержанно улыбается. Все остальные два часа они с одинаково зверскими лицами стреляют, бьют, преследуют и убивают кого-то. Причем «хорошего» пуля, конечно, не берет, а «плохие» погибают в мучениях.

Не могу согласиться с теми, кто говорит, что в таких фильмах в конце концов побеждает добро. Побеждает пропаганда насилия и жестокости. Две-три минуты лучезарного благополучия в конце не могут перечеркнуть и уравновесить зверства, кровь, злобу, которые в течение двух часов выплескиваются на зрителя.

2. Всевозможные «страшилки». Здесь тоже одна модель копируется бесконечно: среди людей заводится какая-нибудь враждебно настроенная живность отталкивающего вида. Весь фильм люди и эти твари выслеживают друг друга, заставляя зрителя дрожать от тревоги и брезгливости.

3. Так называемая фантастика с элементами двух вышеуказанных сюжетов. Вариант: угроза неизвестна и невидима, но приводит и героев фильма, и зрителей в состояние ужаса.

Кстати, среди методов лечения психически больных есть и такой: занятия живописью. Картины, написанные такими больными, вызывают в душе здорового человека ощущение тоски. То же самое могу сказать и о подобных фильмах.

4. Разнообразные криминальные сериалы, в которых очень неприятные персонажи демонстрируют зрителю технологию разного рода преступлений и навязчиво обучают нас тюремной лексике.

5. В ряду особо опасных стоят, на мой взгляд, и некоторые так называемые комические сериалы. Смех за кадром совсем не означает, что нам можно быть спокойными за нашего ребенка-зрителя! Под видом юмора нам предлагают, например, хронический патологический семейный скандал. Эта атмосфера вражды и невроза очень заразительна, и непроизвольно перенять ее могут не только дети, но и взрослые.

В результате наш малыш, оставшись один на один с телеэкраном, получает мощнейшую дозу отрицательных эмоций. Страх, ожидание беды, ужас от натуралистических сцен, состояние продолжительного нервного напряжения и дискомфорта… Добавим сюда совершенно изуродованные понятия о справедливости и морали, вообще об отношениях между людьми и спросим себя: а нужно ли это нашему ребенку?