Воспитание чувств

Хейер Джорджетт

– Постарался бы сделать тебе приятное! Постарался… Нет, клянусь богом, ты хватила через край, Белла! Стоит мне только подумать о том, как я увивался вокруг тебя, вечерами пропадая в «Олмаксе» [3] , когда мог бы…

– Уйти пораньше, чтобы отправиться в какой-нибудь притон! – закончила за него мисс Милбурн.

У виконта достало такта покраснеть, но затем он окинул ее подозрительным взглядом и угрюмо осведомился:

– Ну-ка, ну-ка, расскажите мне, что вам известно о притонах, мисс?

3

«Олмакс» (Almack’s Assembly Rooms) –

популярный клуб для встреч и приемов в Лондоне. Существовал с 1765 по 1871 годы, став первым заведением, обеспечившим равный доступ мужчинам и женщинам.

– С полным на то основанием могу заявить: к счастью, мне о них ничего не известно, кроме того, что вы вечно пропадаете в одном из них, о чем знают все на свете. И это доставляет мне крайнее огорчение.

– Да неужели? – огрызнулся виконт, которого такая заботливость его дамы сердца почему-то нисколько не обрадовала.

– Да, – подтвердила мисс Милбурн.

Перед ее мысленным взором вдруг встала благородная картина того, как любовь виконта к безупречной женщине уводит молодого человека со стези порока. Она подняла на него свои прекрасные глаза и сказала:

– Быть может, мне не следует говорить об этом, но… но вы продемонстрировали неустойчивость характера, Шерри, и… отсутствие возвышенных принципов, что не позволяет мне принять ваше предложение. Я не хочу причинять вам боль, однако та компания, которую вы водите, ваши экстравагантность и сумасбродное поведение не позволят ни одной разумной женщине отдать вам свою руку.

– Но, Белла! – запротестовал пришедший в ужас виконт. – Боже милостивый, моя славная девочка, но это все останется в прошлом! Из меня получится примерный муж! Клянусь тебе! Я никогда не заглядывался на других женщин…

– Никогда не заглядывался на других женщин?! Шерри, как вы можете? Я своими собственными глазами видела вас в Воксхолле с самой вульгарной и презренной…

– В матримониальных видах, я имею в виду! – спохватился его светлость. – Там ничего не было – ровным счетом ничего! Если бы ты не довела меня до отчаяния…

– Вздор! – отрезала мисс Милбурн.

– Говорю тебе, что без ума влюблен в тебя – пылко и до беспамятства! Вся моя жизнь пойдет прахом, если ты не выйдешь за меня замуж!

– Ничего с ней не случится. Вы и дальше продолжите заключать свои глупые пари, играть на скачках, или в карты, или…

– А вот здесь ты ошибаешься, – перебил ее Шерри. – Мне будет не до этого, потому что если я не женюсь, то останусь без гроша в кармане.

Услышав столь неожиданное признание, мисс Милбурн в тревоге уставилась на него.

– Вот как! – сказала она. – Должна ли я понять вас так, милорд, что вы предложили мне руку и сердце исключительно в надежде выпутаться с моей помощью из долгов?

– Нет, конечно нет! Будь это единственной причиной, я бы уж наверняка остановил свой выбор на ком-нибудь из пары дюжин девиц, которые строили мне глазки последние три года! – бесхитростно воскликнул его светлость. – По правде говоря, Белла, до сих пор мне недоставало мужества, хотя, Господь свидетель, я пытался! Но мне, кроме тебя,

так и не встретилась девушка, с которой я согласился бы связать себя узами брака на всю жизнь. Провалиться мне на этом месте, если вру! Можешь спросить у Джила! Или у Ферди! Да хотя бы у Джорджа! Можешь спросить у кого угодно! И все тебе скажут, что это правда.

– У меня нет ни малейшего желания расспрашивать их о чем-либо. Полагаю, вы никогда бы не сделали мне предложение, если бы ваш отец не оставил свое состояние связанным таким нелепым способом!

– Да, пожалуй, так, – согласился виконт. – То есть нет, конечно же нет! Сделал бы непременно! Но сама подумай, девочка моя! Все состояние оставлено на началах доверительной собственности до тех пор, пока мне не исполнится двадцать пять, если только я не женюсь раньше этого срока! Ты-то должна понять, в какой дьявольский переплет я угодил!

– Разумеется, – с ледяным достоинством отозвалась мисс Милбурн. – Ума не приложу, почему вы до сих пор не сделали предложение одной из тех дюжин девиц, что, вне всякого сомнения, с радостью выскочат за вас замуж!

– Но я не хочу жениться ни на ком, кроме тебя! – провозгласил ее обескураженный воздыхатель. – И даже не думал об этом! Черт возьми, Изабелла, я уже устал повторять, что люблю тебя!

– Что ж, я не разделяю ваших чувств, милорд! – ответила уязвленная до глубины души мисс Милбурн. – Мне представляется странным, почему вы до сих пор не сделали предложение Касси, которую миссис Бэгшот буквально вешает вам на шею на протяжении последних шести месяцев! Но если вы настолько разборчивы, что вас смущает цвет лица бедняжки Касси, которая, как я вынуждена признать, действительно усыпана веснушками, не сомневаюсь, что Юдора сочтет себя польщенной, если вы отдадите предпочтение ей! Что касается меня, милорд, то хоть я и желаю вам только добра, но мысль о браке с вами даже не приходила мне в голову, и я должна заявить вам со всей определенностью в последний раз, что не могу принять ваше лестное предложение.

– Изабелла! – тоном, не сулящим ничего хорошего, провозгласил лорд Шерингем. – Не испытывай моего терпения! Если ты любишь другого – ты меня понимаешь, Изабелла, – если ты нацелилась на Северна, то могу сообщить: заполучить его тебе не удастся. Ты еще не знаешь герцогиню! Он ведь себе не принадлежит, бедолага Северн, а она никогда не позволит ему жениться на тебе, помяни мое слово!

Мисс Милбурн резко поднялась со стула.

– Я думаю, вы – самое гадкое и презренное создание на свете! – разгневанно заявила она. – И я хочу, чтобы вы немедленно удалились!

– Если ты прогоняешь меня, то я прямиком отправлюсь к дьяволу! – пригрозил его светлость.

Мисс Милбурн, неожиданно прыснув от смеха, сказала:

– Полагаю, там вы почувствуете себя как дома, милорд!

Виконт заскрипел зубами:

– Вы еще пожалеете о своей жестокости, мадам, но тогда будет уже поздно!

– Право же, милорд, если мы заговорили о притворстве…

– Кто говорит о притворстве? – спросил виконт.

– Вы.

– Я не говорил ничего подобного! Ты способна любого мужчину довести до умопомешательства, Изабелла!