Воспитание грубиянки
Шрифт:
Не знаю, сколько я так его терла, но он просто забрал у меня щетку и начал мылить меня. Сильно, больно, как будто хотел содрать кожу. Я терпела, поджав губы и стараясь смотреть на кафель. Внутри в области груди жгло странное чувство.
— ну что, Эмма, расскажи мне, как это из-за твоего дерзкого язычка тебя так никто и не трахнул?
7. Пятница 21:00
— Для тебя единственного себя хранила! — фыркнула я и тут же почувствовала привкус метала во рту. Потому что его рука сжалась в кулак и замерла. Он мог ударить меня в любую секунду. И кулак
— Для меня это хорошо, куколка. Это правильно. Но лучше помни, что послушная девочка получит сегодня оргазм от меня, а непослушная порванную жопу от рыжего за разбитый нос. — от его дикого прищура у меня сжалось очко в тугой узел. В голове застучало, в ушах стало фонить. Это угроза?
— я помню, — прошептала я. Он провёл рукой по сжатым от страха ягодицам, потом стал трогать тяжелую грудь. Словно пробуя ее. Я вновь попыталась почувствовать отвращение — но ничего. Лишь стало покалывать тело, а между ног увлажнялось без воды. Моё тело восприняло буквально видимо установку — “если не можешь ничего сделать, расслабься и получай удовольствие”.
— молодец. Я люблю умных. — прикусываю нижнюю губу, чтобы никак не прокомментировать его слова. В голове тысяча вариантов, как его оглушить, но тело парализовало. Руки и ноги не слушаются.
Джо прижал меня к холодной стенке ванной, медленно начиная целовать с языком, поглаживая соски, он растягивал мою муку, чувствовал, как боюсь и жду, что будет дальше. Ему хотелось доломать мою оборону. Он специально ласкал эрогенные точки, чтобы тело вопреки разуму поддалось. Его Борода щекотала мои нервы.
Его поцелуй постепенно становился жестче, как и прикосновения. Скоро самым жестким способом он трахал мой рот. Как тогда членом. Его язык долбил меня до гланд, превращая мозг в кисель. От адреналина перед глазами стоял туман. Я жутко боялась, что в таком состоянии ноги разъедутся и я упаду, ударюсь головой о ванну, но Джо держал меня крепко.
Безумие. чистое безумие. Происходящее раскручивало меня сильнее, чем американская горка.
Вот он мнёт мои ягодицы, вот целует копчик, спускается ниже, проводит языком губам между ног.
Я прижимаюсь лбом к холодной плитке, в месте соприкосновения начинает идти пар. Я накалена до предела. Все происходящее — слишком для меня.
Мокрый, не вытираясь, он потащил меня на кровать, положил с краю, широко раздвигая ноги. Я дрожала и жмурилась, не дышала и впивалась ногтями в белоснежную простынь. Джо провёл рукой по моему животу, очерчивая круг, потом пробирался пальцами по внутренней части бедра. Прильнул губами и стал ласкать языком клитор. К такому жизнь меня не готовила.
Убедившись, что я на грани, Джо отстранился и просунул один палец в мое влагалище, немного поглаживая меня изнутри. Удостоверившись, что там мокро, к моему стыду, он направил в меня свой член, замерев у самого входа.
— ну что, Эмма, теперь ты будешь послушной? — он немного потирался о губки, заставляя их трепетать, распаляя сильнее. А я ненавидела себя все больше.
Я будто воплощала свои тайные сексуальные желания. Меня украл здоровый симпатяга, настоящий альфа самец с идеальным телом, желая заняться доминантным сексом. Только в фантазиях это всего лишь фантазии, а в этой комнате — это реальность. И я не знала ни его настоящего имени, ни откуда он и чем все это закончится.
Отдаться добровольно — это грех? Я сгорю в аду за это?
— да. — в эту минуту меня трясло от смеси страха, обреченности, возбуждения, похоти, стыда и самобичевания. Не знаю, как так получилось, но ещё чуть-чуть, и я буду плакать, что Джо не лишает меня невинности. Его тело, его мышцы, его запах, его вкус спермы. У меня был переизбыток чувств. Я сошла с ума. Точно стокгольмский синдром. Да какая уже разница!
С Джо все было перчёно. Он так нагло вёл себя, как будто это все естественно, так и должно быть, чтобы я шла вслед за ним, сгорая от похоти. А может я перечитала книжек, не понимая, что происходит. Больной разум обманывал меня.
— тебя трахать буду только я, Эмма! — прохрипел Джо. — Любой про кого ты подумаешь, труп. Ты только моя, куколка.
С этими словами он вошёл в меня. И я почувствовала боль от того как рвётся эта чертова пленка на двадцать втором году моей жизни. Он был во мне до упора, его головка терлась внутри меня, соприкасаясь с маткой и я стонала от какого-то дикого удовольствия. Он двигался. Зверь брал свою самку.
Внутри меня все взорвалось, я закричала, даже не поняла что, только что кончаю. У меня были до этого оргазмы от маструбации, но они были лишь пародией того, что я испытывала сейчас. И Джо вместе со мной. Силы покинули меня, хотелось свернуться калачиком и заснуть.
Но у Джо были другие планы. Он рванул меня на себя и попросил сделать ему минет. На этой раз он говорил, что делать и как, я подчинялась. Парень так сильно запрокидывал голову, издавая протяжные стоны, что мне стало казаться, что хозяйка ситуации я. Когда Джо оказался на пределе, он повернул меня к себя спиной и поставил на четвереньки. Я увидела кровь на простынях. Она меня пугала, отрезвляла. Я больше не девочка. Этот парень позади меня только что лишил меня невинности.
Джо снова вошёл в меня, и я всхлипнула, было больно. Он двигался медленно, чтобы растянуть, трогая пальцами мой клитор, чтобы нарастить возбуждение. Он действовал так умело, что скоро внутри меня стало все сжиматься, готовиться к разрядке, почувствовав, что я готова финишировать, он вышел и притянул к себе.
— Садись сверху.
Я неуклюже плюхнулась сверху и вдруг стенки стали сжиматься, я застонала. Это был кайф так сидеть на нем, сжимая ногами сильные бёдра, когда внутри распирает от здоровой дубины. Раньше я не замечала, что могу быть такой разнузданной.