Воспитание к свободе
Шрифт:
Если мы решили на уроках исходить из общечеловеческого в противоположность национализму, то пропадает возможность в качестве отправной точки брать славное прошлое своего народа. Приходится поставить преподавание истории на новую основу. Уже для одиннадцатилетнего ученика перспектива мирового развития
На развороте: Слоны Ганнибала на поле битвы (6 класс, Осло).
Сказка (Детройт).
Драматизация саги о Сигурде из Эдды (4 класс, Роттердам).
Если бы такие постановки были единичными событиями в течение учебного года, как это бывает, когда празднуется окончание школы, то впечатления от них не были бы столь значительны. Но поскольку игры-драматизации — основная часть календарных праздников, то они принадлежат к повседневным школьным явлениям. Репетиции должны начинаться задолго до показа, а те, кто не занят в спектакле непосредственно, неизменно участвуют в них как зрители. Таким образом игры-драматизации становятся важным воспитательным средством для всех детей. Когда дети смотрят на выступающих или сами работают на сцене, то под воздействием слов, ритма, разнообразных движений чувства их пробуждаются, а иначе, быть может, их в течение всей жизни нельзя было бы добудиться. Постижение чувства стиля, чувства такта, смысла формы — это открытия не только оставляют краткосрочное эстетическое впечатление, но имеют значение для всей дальнейшей судьбы и жизни ребенка.
Геометрия
Один десятилетний мальчик разглядывал вместе с родителями книгу, в которой были помещены изображения художественно-геометрических конструкций. Внезапно он сказал: «Посмотрите, вот эта штука, которая здесь нарисована, на той картинке превращается в другую форму!» В самом деле, одна конструкция была вариацией другой. Мальчик обнаружил метаморфозы, которые ускользнули от внимания родителей. Его цепкий взгляд воспринял это в результате многочисленных упражнений в изображении форм, которые он, будучи учеником вальдорфской школы, выполнял начиная с первого класса.
В школах Рудольфа Штейнера иногда уже в четвертом или пятом классе дети при помощи циркуля и линейки рисуют подчас красивейшие геометрические формы. Однако собственно построения с использованием этих инструментов впервые вводятся в обучение только в шестом классе.
Для большинства из нас термин «геометрия» ассоциируется с длинными и трудными цепочками доказательств. Однако здесь мы имеем в виду нечто совсем иное — геометрию вполне можно «прочувствовать» еще задолго до того, как в ней понадобится что-то «доказать».
Что происходит, когда хочешь построить правильный восемнадцатиугольник и связываешь каждую вершину со всеми остальными? Что получится, если на окружности шесть раз отложить радиус и вокруг шести точек пересечения нарисовать окружности равного радиуса? Или если построить по этому же принципу
Но как теперь найти путь от «поэзии» построений к «прозе» доказательств? Легко догадаться уже по одному старинному названию теоремы Пифагора — «ослиный мостик», что она может стать «перевалом» на этом пути, и такой подход оправдывает себя на практике. Когда дети рисуют прямоугольный треугольник, строят на его сторонах квадраты и разрезают их на маленькие в соответствии с одним из тех двух принципов, которые изображены на одной из картинок, то они видят, как полученные фигуры полностью покрывают всю поверхность большого квадрата. Дети увлечены изображением самых разных треугольников, лежащих в основе всего построения; выясняется, что найденный принцип всегда подтверждается. Поверхности обоих маленьких квадратиков всегда перекрывают большой.
Такие задания еще не выходят за пределы конкретной наглядности, но служат предварительными упражнениями для последующих занятий. К настоящим же доказательствам приступают тогда, когда дети находятся на той стадии развития, на которой у них пробуждается интерес к выявлению причинно-следственных связей, то есть в двенадцать лет. В этом возрасте им начинают нравиться абстракции, например, операции над буквами.
На развороте: Традиционное доказательство в геометрии для двенадцатилетних достаточно скучно, но находить самостоятельно в конструировании фигур существенные законы - занятие очень увлекательное.
Двенадцатый год жизни
Герти всегда производила впечатление честного, порядочного человека. Ее тетради и поделки были образцом точности. Всегда была приветлива и добродушна. В шестом классе вдруг ее поведение заметно изменилось. Началось с того, что она испробовала целый ряд совершенно различный почерков: прямой, с наклоном назад, с наклоном вперед, большими буквами, маленькими буквами; пыталась даже писать буквы вверх ногами. Следующим шагом было экспериментирование с лицом (тени для век, крашеные ресницы, новое выражение лица). На занятиях стала много болтать и отказывалась петь и декламировать. На уроках эвритмии и физкультуры раньше она легко и плавно двигалась. Теперь эти упражнения начали ее утомлять и ее любимым занятием стало полежать на полу. Она вдруг стала неповоротливой и тяжелой на подъем. Настроение сильно зависело от того, что происходило вокруг. Какой-нибудь шутки было достаточно, чтобы вернуть Герти легкое и веселое настроение.
После кризиса в девятилетием возрасте большинство детей переходит в гармоничную эпоху, десятилетние всегда очень активны и почти всегда в хорошем настроении: «Если десятилетний здоров и хорошо себя чувствует, то он являет собой такую многогранную картину равновесия, что его можно считать совершенным образцом созидательной силы природы» (Гезела А. Юношеский возраст от 10 до 16).
В одиннадцать лет, а чаще всего в двенадцать, картина меняется. Костяк тяжелеет, движения становятся угловатыми и грубыми, теряется грациозность, особенно у мальчиков. Растет дух противоречия. Глубокие внутренние изменения, вызванные физическим половым созреванием, имеют как свои теневые, так и светлые стороны. Если учитель сумеет дать пищу уже имеющимся силам разума и чувству ответственности, то увидит всю красоту и силу этого периода жизни. Дети на собственном опыте и достаточно глубоко познают, что такое одиночество и настоящая дружба, уверенность в себе и истинный интерес к делу, смерть и любовь. Пробуждается самостоятельная жизнь чувств, изменяется отношение к своему собственному телу, к окружающему миру, к идеям и идеологиям. Это проявляется в интересе к окружающему миру, в способности любить, в потребности понимать причинные связи и давать свои оценки.