Воспитание подростка
Шрифт:
Однако преступник использует угрозы и подарки для того, чтобы сохранить факт насилия в секрете, что наносит ребенку моральный вред. Преступники часто запугивают детей, говоря им, что если они все расскажут, то пострадают другие члены семьи, что насильника посадят в тюрьму или что за этим последует наказание.
Существует мало данных, о том, что дети намеренно возводят ложные обвинения о случившемся сексуальном насилии. В случае, когда ложные обвинения имеют место, они обычно провоцируются
Профилактические меры включают:
1. Введение родителей, педагогов, полиции, служителей церкви, работников служб охраны здоровья, а также всех взрослых в проблему защиты детей от насилия;
2. Побуждение взрослых к тому, чтобы они выслушивали детей, верили им и адекватно реагировали;
3. Обучение детей приемам личной безопасности;
4. Разработку тактик и процедур в организациях и институтах для сведения к минимуму риска насилия и реагирования на обвинения;
5. Изменение отношения к насилию, злоупотреблению властью по отношению к детям, к стереотипному определению половых ролей и к сексуальности.
а) Жертвами насилия могут быть представители любых социальных, этнических и экономических групп.
Дети не способны давать сознательное согласие на сексуальные действия, поскольку они не могут понять и предвидеть последствия сексуального контакта со взрослым, поэтому наиболее подвержены сексуальному насилию в пред– подростковом возрасте – от 8 до 12 лет..
б) Дети, у которых мало друзей и незначительный контакт с родственниками, больше рискуют стать жертвами сексуального насилия. Некоторые преступники используют одиночество ребенка, другие сами создают такую ситуацию. Иногда дети впоследствии отгораживаются от друзей, потому что чувствуют себя непохожими на других или боятся позора.
в) Чем ближе социальные отношения (не обязательно биологические) между ребенком и насильником, тем глубже может оказаться травма ребенка. К примеру, сексуальное нападение соседа, которому доверяли, может повредить больше, чем насилие со стороны дальнего родственника.
г) Детям трудно рассказать о случившемся, так как им кажется, что взрослые контролируют почти все, все знают. Поэтому если насильник угрожает ребенку или кому-то из людей, любимых ребенком, тот не сомневается в могуществе насильника.
д) Часто дети хотели бы рассказать угрозы насильника сбудутся. Особенно часто так бывает в случаях инцеста: навязанная секретность и страх перед разрушением семьи являются настолько серьезным препятствием, что дети предпочитают молчать.
е) Совершающие инцест не отличаются от других людей ни уровнем образования, ни отношением к религии, ни родом занятий, ни интеллектом, ни психическим статусом. Возраст, экономический и социальный статус также не имеют значения.
ж) В
з) Если дети хорошо осведомлены о неуместных прикосновениях, умеют доверять своим чувствам, анализировать различные ситуации, разбираются в людях и знают, куда можно обратиться за помощью, они меньше рискуют стать жертвой насилия. Профилактическое обучение особенно важно для детей, уже подвергавшихся насилию, так как они больше рискуют повторно стать жертвой, чем другие дети.
Так откуда же они берутся? Возможные ответы:
а) Их приносит аист.
б) Их находят в капусте.
в) Их берут в роддоме.
г) Не знаю.
Версия с аистом всегда смущала жителей Сибири и Крайнего Севера, куда может добраться только какой-нибудь сумасшедший аист, снабженный обогревателями и противообледенителями на крыльях. С капустной версией у ребят из Норильска или Магадана также могут возникнут проблемы. Хуже всего, что эти ребята могут воистину уверовать в то, что их маленьких сестричек и братиков привозят на базар смуглые спекулянты вместе с капустой, морковкой и помидорами.
Роддом в какой-то мере подходит для различных климатических зон нашей страны. Но и тут не исключены вопросы: почем берут, нельзя ли вернуть обратно или заменить на менее крикливого с доплатой?
В большинстве же своем и мальчики, и девочки прекрасно знают, откуда они взялись. Столь же прекрасно знают они и то, что сами взрослые об этом пока еще не догадываются, иначе не задавали бы им, детям, дурацких вопросов. По своей детской деликатности они позволяют взрослым фантазировать на эту щекотливую тему, делают вид, что соглашаются с их заблуждениями по поводу тычинок пестиков, рыбьей икры и прочих неуклюжих аналогий. Конечно, любой Петенька и любая Настенька в средней детсадовской группе могли бы прочесть своим родителям небольшую лекцию по физиологии и основам секса, но они уже с ясельного возраста знают, что взрослые чужды реальности и существуют в мире розовых иллюзии, разрушать которые небезопасно.
Даже у наших проницательных мальчиков и девочек, воспитанных на примере полупорнографических фильмов и юностью порнографической политики возникают некоторые вопросы, связанные с их (и не с их) полом. Вопросы, на которые заборная (и подзаборная) азбука секса не дает полноценных ответов. Адресовать же эти вопросы взрослым наши дети по понятным причинам почти никогда не могут. Счастлив тот ребенок, который спокойно может спросить у мамы или отца: «Вредно ли заниматься онанизмом?» – и получить четкий и благожелательный ответ, а не набор истеричных и беспорядочных вопросов-упреков.