Воспитание поколений
Шрифт:
Тут тоже как будто что ни строчка, то новый предмет изображения. Но это не так — изображение вовсе отсутствует. Маршаку, чтобы дать ребёнку почувствовать лето, понадобились в восьми строках восемь глаголов, автору описания весны хватило одного глагола на восемь строк — и тот не выражает ни движения, ни активного действия («сказали нам»). Стандартный, столетней давности набор ручейков и проталинок, полная неподвижность картины — даже бабочки не летают, а только присутствуют, даже воробьи не дерутся, а драчливые — ведь как раз против таких мёртвых пейзажей, монотонных перечислений, в которых ничто не останавливает внимания ребёнка, ничто не возбуждает фантазии, и начала борьбу советская поэзия. А ведь эти стихи
Появление их показывает, как стойки дурные традиции. Борьбу с мертворожденными стихами советские поэты начали в 20-х годах. И вот, оказывается, её ещё нужно продолжать в 60-х.
Теперь, когда напряжённый труд наших писателей поднял поэзию для детей на уровень высокого искусства, невнятный лепет о ручейках шумливых (конечно же, ручейках, а не ручьях, и вербочках, и проталинках) воспринимается как помеха в деле воспитания детей средствами искусства и развития их вкуса к стихам.
Вернемся от неумелых ремесленных поделок к поэзии.
Весь цикл, разнообразный по темам изображения, по ритмам, по настроению, лиричнее «Круглого года». Маршак заставляет читателя пристально и неторопливо всматриваться в каждую деталь рисунка, сделанного художником, и картины, выполненной поэтом. А детали сливаются в изображение с очень отчётливой эмоциональной окраской:
Дельфины мелькают, как тени, Блуждает морская звезда, И листья подводных растений Качает, как ветер, вода.Певучий ритм, плавное фоническое строение (обилие широких и средних гласных), внутренняя рифма, которой связаны все глаголы строфы (мелькают — блуждает — качает), и самое значение глаголов, выражающих (кроме первого) плавное движение, — сочетание всех этих элементов и создает настроение картины.
А в других стихотворениях и строфах другие средства определяют эмоциональный колорит изображения. Но всегда наряду с цветом — основой цикла — присутствует движение, то быстрое, то замедленное. Ни одной статичной картины.
Замечательно искусство, с которым поэт, в пределах выбранного им ритма, меняет теми стиха:
Это — снежная страница. Вот прошла по ней лисица, Заметая след хвостом.Движения неторопливы — «прошла», «заметая след». А следующая строфа:
Тут вприпрыжку вдоль страницы В ясный день гуляли птицы, Оставляя след крестом.Слово «вприпрыжку» в сочетании с изменением ритмического движения (тут отчётливые паузы перед односложными словами и после них) вызывает необходимость «стаккатного» произнесения — стих идёт как бы вприпрыжку. Меняется и темп и колорит стиха, создается то разнообразие, непрестанное движение, которого требует малыш в пейзажных стихах.
Расцвёл и особый дар Маршака — его умение знакомить ребёнка с явлениями реального мира по самым характерным, запоминающимся признакам. Мы видели это умение уже в «Детках в клетке». Потом оно постепенно обогащалось, детали изображения заиграли красками, звуками, запахами, широким диапазоном эмоций, и, главное, изображение в целом стало объёмнее, значительнее по смысловому содержанию.
«Веселое путешествие
Так задорно и весело начинается это путешествие от буквы к букве — поездом, самолётом, на автомобиле, пароходе, в лодке — с остановками забавными и серьёзными, для игры, для дела, для прогулки. Иногда в бешеном темпе несётся лавина впечатлений, мелькают вещи, пейзажи, земля и небо:
В звезде найдешь ты букву «3», И в золоте, и в розе, В земле, в алмазе, в бирюзе, В заре, в зиме, в морозе.Задохнуться можно в этом вихре — нужна передышка. И вот передышка — следующая строфа спокойнее, словно самолёт плавно снижается с выключенным мотором:
И в звонкой зелени берёз, И в землянике зрелой… А мы летим с тобой в колхоз, Где всё зазеленело.Богатым, разнообразным содержанием наполнилась игра словом, звуком, — она уже совсем иная, чем в ранних стихах Маршака.
Куда только не приводит весёлое путешествие — на заводы и в колхозы, на посадку сада и в типографию, в пустыню и в пионерский лагерь, в зоосад и в метро, в ремесленное училище и на почту, в универмаг и в цирк… Не перечислишь. Тридцать шесть остановок, больше сорока тем поэтического рассказа — тут промышленность и сельское хозяйство, природа и прогулки, игры и развлечения. «Путешествие» охватило весь мир сегодняшних ребячьих интересов и мир труда, в который дети войдут, повзрослев.
Инерция быстрого движения, заданная темпом путешествия и энергичным ритмом, так сильна, что действует и на сравнительно долгих — в несколько строф — остановках. Рассказы о заводах, электростанции или гончарной мастерской хоть и длинны, но не покажутся затянутыми малышу.
Строфы, которые в стихотворении «Как печатали вашу книгу» казались несколько вялыми, здесь, лишь немного изменённые, очень хороши. Описание типографии лаконичнее, чем в прежнем стихотворении, и поставленное в ряд с очень разнообразными, полными движения картинами обрело ту поэтичность и изобразительную силу, которых ему не хватало.
Поэт, обладающий абсолютным слухом, почувствовал необходимость не только сжать описание, но и переработать строфы. Они стали энергичнее, в соответствии со стилем «Весёлого путешествия…».
Познавательные стихи, войдя в состав весёлой энциклопедии, отделенные одно от другого то забавными эпизодами, то пейзажными зарисовками, льются непринуждённо, отлично работают.
«Веселое путешествие…» не только даёт много знаний о природе и о народном труде — оно учит всматриваться, примечать, накапливать впечатления. Оно учит сопоставлять, находить общие признаки не только в явлениях, в предметах, но и в словах:
Мы сошли у буквы «Е», Посидели на скамье, ………………………………… В этом месте очень колко Всё, что в руки ни возьмёшь: Нам ладони колет ёлка, Ежевика, ёрш и ёж.