Воспитание верности у котов и мужчин
Шрифт:
– Матильда, перестань! У меня сейчас макияж потечет. А я его вырисовывала, как Леонардо – Мону Лизу, – засмеялась я.
Поразительно, как Матильде удается одной-двумя фразами привести меня в чувство! Волнение сразу если не улеглось, то немного отпустило.
– А теперь к делу, дети мои! – Матильда потерла ладони. – Танюша, только не нервничай, но там у подъезда тебя уже ждет твой лягушонка в коробчонке.
– Стас там? – сумка едва не выпала из моих рук, и Саша ловко подхватил ее.
– Да! Поэтому сейчас вы с Сашей вместе выходите. И все делаете
– Это как? – не поняла я.
– Ты видела, как вальяжно и с каким достоинством ведет себя английская королева? Знаешь, почему она так резко отличается от этих выскочек-дворняжек, которые захомутали ее внуков?
– Потому что она – королева Англии! – ответила я.
– Глупости! Потому что когда-то давно, когда еще не было ваших этих ужасных слов: пиар, раскрутка, ымыдж-специалисты и прочая ерунда, умные люди придумали для нее правило двадцати секунд. Прежде, чем отреагировать на что-то, она считает мысленно до двадцати. Например, Саша, попробуй поцеловать Тане руку.
Саша галантно поклонился и попытался взять меня за руку. Я послушно протянула кисть.
– Вот! – Матильда подняла указательный палец вверх. – Едва он дал понять, что готов быть галантным, как ты быстренько пошла ему навстречу. И в этом настоящая беда современных женщин. Ты несешься впереди него скачками. Как же! Прынц пожелал тебя! А теперь попытайся отсчитать мысленно двадцать секунд, и только потом протянуть ему руку. И посмотри на себя в зеркало в этот момент, – она кивнула на зеркало на стене прихожей.
Саша еще раз поклонился. Я честно досчитала до двадцати, скосила глаза на зеркало и протянула ему правую кисть. Действительно, выглядело это нехотя, словно я делала ему одолжение. Матильда была права. Из-за этой маленькой паузы все смотрелось совершенно иначе.
– Видишь разницу? Твой жест красноречивей тысячи слов. Ах, поцелуй – это такая мелочь! Я так устала от славы и аплодисментов! Еще один кавалер жаждет моего внимания. Как это утомляет! – жеманно пропела Матильда, закатив глаза.
– Так получается, что все это аристократическое достоинство – это всего лишь тщательно просчитанная игра? – удивилась я.
– А ты как думала, милая девочка? Это все фарс! Королевами не рождаются, ими становятся под руководством мудрых наставников.
– Матильда, тебе бы президентов воспитывать! Доброе утро! – в прихожую протиснулась Рита, с трудом уместившись между нами, как Винни Пух, когда он лез в кроличью нору.
– Ух ты, какой! – осклабилась она, глядя на Сашу. – Красавчик, можно вас на пару раз? Может, позавтрахаемся? – она придвинулась вплотную к Саше и нависла над ним.
– Рита, не трогай мальчика, когда он в образе! – Матильда встала между ней и Сашей, оттирая Ритку в сторону. – Ему сейчас Ромео играть, не отвлекай его от актерской задачи! Кстати, о президентах, – добавила Матильда. – Ты обращала внимание, Танюша, что когда американский президент выходит из самолета, он каждый раз поворачивается спиной к камерам и машет рукой кому-то невидимому, словно его там кто-то ждет?
– Ну, это ясно, – пожала
– А вот и нет, моя дорогая! Там, за камерами никого нет. Это умные люди ему изобрели такой жест, чтобы наивная публика так и думала: президента всегда кто-то ждет и неистово рад его визиту. Так и любая женщина должна всегда вести себя так, словно ее везде ждут, всегда ей рады и все время ищут. Востребованность – вот что делает нас королевами, а не тряпки, безделушки и романы с принцами. И если ты востребована, то любой мужчина рано или поздно попросит тебя остаться.
– Только ты не забудь уточнить насчет остаться: в дурах, девках, друзьями или до утра? – хохотнула Ритка и чуть не снесла плечом светильник на стене. – А теперь кое-что от меня. Мы люди маленькие. В королевских жестах не пендюрим, но тоже кое-что принесли в клюве. Вот! – Рита достала из кармана длинную цепочку с крупным круглым кулоном.
Кулон был весь украшен черными мелкими камешками. Посередине, как глаз, сидел самый крупный камень, а по бокам россыпью блестящих брызг сияло капельное серебро.
– Так мне под наряд не подходит, – возразила я. – Диана меня убьет за смешение стилей.
– Это камера! – Ритка ткнула мощным пальцем в камень посередине. – Там мы все будем видеть и слышать все, что происходит между тобой и Стасом, и менять сценарий воспитания, если понадобится. Камера передает изображение на компы в генштабе, за которыми сидит Матильда. Так что ты бирюльку с шеи не снимай. Если нужно сесть на трон в туалете, можешь на пару минут закрыть крышечкой, – она нажала на маленький камешек сбоку и черный глазок камеры с тихим щелчком закрылся черной непрозрачной крышечкой. И вот еще, – Ритка достала из кармана широких трикотажных штанов смартфон. – Это телефон для связи со всеми членами клуба. В память забиты только наши номера. Для левых звонков мобилу не используй и следи за сообщениями нашей группы в "Ватсапе". А теперь дай ключи от квартиры твоего козлины.
– Зачем? – растерялась я.
– Погуляю там по буфету. Пока он будет на работе, я ему везде камер и микрофонов понатыкаю. Мы же должны знать, что он делает. Каждый его шаг отследим.
Я растерялась. Ничего себе у них размах! Это уже какой-то шпионский триллер. Я вручила Ритке ключи от квартиры Стаса. Ладно, не я это начала. Сам виноват!
Саша вышел из подъезда первым и элегантно склонился передо мной, придерживая дверь. В этот момент под ногами проскользнул кот Матильды Мерзавец Вольдемар. Он уселся возле лифта и бросил на меня презрительный взгляд. На круглой сытой морде явно было написано:
– И не лень тебе с утра так выделываться?
– Вот тебя еще тут не хватало! – раздражено бросила я. – Домой иди! Там Матильда волнуется.
Кот злобно фыркнул и неспешно пошел вверх по лестнице, вальяжно покачивая пышной белой попой.
Я вышла на улицу, борясь с желанием посмотреть на реакцию Стаса. Ну ладно, один косой беглый взгляд можно себе позволить. Стас чуть ли не наполовину вывалился из окна машины.
– Спокойнее, Таня, не так напряжённо, – прошептал Саша, беря меня под руку. – Улыбайся мне, улыбайся!