Воспламеняющая взглядом (Порождающая огонь)
Шрифт:
Другой начал не спеша отходить от Чарли, двигаясь в сторону Энди, держа руку в кармане куртки, но его манипуляции были менее удачными; вытащить револьвер не удавалось.
– Отойдите от фургона, если не хотите зла дочери, – сказал тот, что с револьвером.
– Папочка! – снова крикнула Чарли.
Энди медленно двинулся прочь от фургона. Другой тип, не по возрасту облысевший, наконец вытащил револьвер. Он направил его на Энди с расстояния менее чем пять футов.
– Искренне советую вам не двигаться, – сказал он негромко. – Этот кольт-сорокапятка хорошо дырявит.
Молодой
– Что тут происходит? – спросил он назидательным и строгим тоном преподавателя колледжа.
Спутник Чарли повернулся в его сторону. Дуло револьвера медленно отодвинулось от нее, так, чтобы молодой человек мог его увидеть.
– Именем закона, – сказал он. – Стойте на месте, все в порядке.
Жена молодого человека схватила мужа за руку и потянула в сторону.
Энди посмотрел на лысеющего агента и сказал низким, приятным голосом:
– Это револьвер жжет вам руку.
Лысый озадаченно взглянул на него. Затем вдруг вскрикнул и уронил револьвер. Тот ударился об асфальт и выстрелил. Лысый тряс рукой, приплясывая. На ладони появились белесые пузыри ожогов, вздувавшиеся, словно хлебное тесто.
Тип, державший Чарли, уставился на своего партнера и на какое-то мгновение отвел револьвер от ее маленькой головки.
– Вы ослепли, – сказал ему Энди и направил сильный мысленный посыл. Жуткая боль охватила голову.
Мужчина вдруг закричал, отпустил Чарли и поднял руки к глазам.
– Чарли, – негромко позвал Энди. Дочка подбежала к нему, обхватила его колени дрожащими руками. Мужчина из будки выскочил посмотреть, что происходит.
Лысый, тряся обожженной рукой, двинулся к Энди и Чарли. Лицо его было перекошено.
– Спите, – повелительно сказал Энди и снова направил мысленный посыл. Лысый упал, как срубленный столб, ударившись лбом об асфальт. Молодая жена строгого мужчины застонала.
Теперь у Энди вовсю болела голова, но отчасти он был рад, что сейчас лето и ему до сего времени не приходилось прибегать к мысленному посылу даже для помощи нерадивым студентам, без всяких причин не сдавшим экзаменов еще в мае. Энди был полон энергии – однако, полон или нет, лишь один господь бог ведал, как ему придется рассчитываться за то, что он творит в этот жаркий летний день.
Ослепший, шатаясь, ходил по газону и кричал, закрыв лицо руками. Он наткнулся на зеленую урну с надписью: «Выбрасывайте мусор в отведенные дл него места», перевернул ее и упал в кучу бутербродных оберток, окурков, пустых пивных банок и бутылок из-под содовой.
– Ой, папочка, как я испугалась, – сказала Чарли и заплакала.
– Вот там наша машина, видишь? – услышал Энди свой голос. – Залезай в нее, я сейчас приду.
– А мамочка там?
– Нет, залезай скорей, Чарли. – Он не мог сейчас этим заниматься. Ему нужно было что-то делать со свидетелями.
– Это что еще за чертовщина? – спросил, недоумевая, мужчина, вышедший из справочной будки.
– Мои глаза, – прокричал тип, приставлявший пистолет к голове Чарли. – Мои глаза, глаза. Что ты сделал с ними,
– Иди, Чарли.
– Папочка, а ты придешь?
– Да, сейчас приду. Давай иди.
Чарли пошла, размахивая белокурыми косичками. Ее ранец по-прежнему висел криво.
Энди прошел мимо спящего агента Конторы, подумал, не взять ли его пистолет, но решил – ни к чему. Он приблизился к молодым за столиком дл пикников. «Не выходи за рамки, – говорил он себе. – Спокойно. Понемножку. Чтобы не вызвать последствия. Главное – не сделать этим людям вреда».
Молодая женщина резко выхватила своего ребенка из креслица, разбудив его. Дитя заревело.
– Не подходите ко мне, сумасшедший! – крикнула она. Энди посмотрел на мужчину и его жену.
– Все это не имеет большого значения, – проговорил он и направил мысленный посыл. Снова боль, подобно пауку, пробралась в затылок... и застряла там. Молодой человек посмотрел с облегчением:
– Ну, слава богу.
Его жена слегка улыбнулась. Посыл не оказал на нее особого влияния: взыграли ее материнские чувства. – Красивый ребенок, – похвалил малыша Энди. – Мальчик? Ослепший споткнулся о поребрик, устремился вперед и ударился головой о косяк двери красного «пинто», принадлежавшего, по всей вероятности, двум девицам. Он взвыл. С виска заструилась кровь.
– Я ослеп, – выкрикивал он. Легкая улыбка женщины стала лучезарной:
– Да, мальчик, – ответила она, – Майкл.
– Привет, Майкл, – поздоровался с малышом Энди, проведя рукой по его редким волосенкам.
– Не знаю, чего он плачет, – сказала молодая женщина. – Он только что спокойно спал. Наверное, голодный.
– Точно, голодный, – сказал ее муж.
– Извините. – Энди направился к справочной будке. Нельзя терять ни минуты. В этот придорожный бедлам вот-вот мог заглянуть кто-нибудь еще.
– Что это такое, парень? – спросил мужчина в джинсах. – Грабеж?
– Не-а, ничего особенного не случилось, – ответил Энди и снова направил мысленный посыл. Голова тяжело загудела, в висках запульсировало.
– Ой, – сказал парень, – я просто хотел разобраться, как доехать до Чагрин фоллс. Извините меня. – С этими словами он снова залез в справочную будку.
Девицы бежали к заграждению, отделявшему площадку от участка какого-то фермера. Они смотрели на Энди широко раскрытыми глазами. Ослепший ходил кругами, неподвижно вытянув перед собой руки. Он изрыгал проклятья и стонал.
Энди медленно направился к девицам, выставив ладони и показывая, что в руках у него ничего нет. Заговорил с ними. Одна из девиц о чем-то спросила его, он ответил. Вскоре обе закивали и облегченно заулыбались. Энди помахал им рукой, они махнули ему в ответ. Затем он быстро прошел через газон к машине. На лбу выступил холодный пот, в желудке все переворачивалось. Он молил бога лишь о том, чтобы никто не заехал сюда, прежде чем они с Чарли не скроются, ибо энергии у него не осталось. Он полностью обессилел. Сел за руль, включил зажигание.