Воспоминания любовницы миллионера
Шрифт:
— Ты ошибаешься, — тихо произнес Камерон. — Я сужу о людях не по их жилью, а по поступкам.
— Я…
— По любому поводу можешь обращаться к Дейвису, который дежурит внизу, или звони мне на мобильный. — Повернувшись, он направился в столовую, на ходу подобрав пиджак.
Идя следом, Диди скрестила руки на груди, чтобы оградиться от него.
Надев пиджак, Камерон сказал:
— Если замерзнешь, включи термостат; он на стене у входа.
— Мне не холодно.
— Сегодня я вернусь поздно, а уеду завтра рано. Будь готова показать
— Буду, — буркнула Диди.
Он помедлил, затем мрачно проговорил:
— Мы должны прояснить ту ситуацию…
Диди не очень хотелось выслушивать его «прояснения».
— Я же сказала, что это была маленькая шутка. Давай остановимся на этом.
Он кивнул, и она испытала облегчение. Перед ней снова был прежний Камерон, с которым она целовалась менее часа назад.
— До встречи в пятницу.
Камерон ушел, а Диди присела на ближайший диван. Она надеялась, что ее творческий запал не рассеялся. Вошел Чарли, прыгнул к девушке на колени и принялся мурлыкать, тыкаясь головой ей в руку.
— Вот и ты. Ты просто хотел порезвиться? Или ревновал? Ну, тебе незачем беспокоиться, это больше не повторится.
Камерон и Диди — из разных миров.
Их может связывать только интрижка.
Диди была уверена, что Камерон отменный любовник. Однако он ей совсем не пара. И она совсем его не знает.
Ну, кое-что ей известно. Он никогда не имел понятия, что такое бедность или поиски крыши над головой. Кстати, и у Диди не возникало таких проблем, пока она не решила жить самостоятельно.
— Не вздумай возвращаться, пока не образумишься и не будешь готова стать членом нашей семьи, — заявила ее мать, когда Диди ворвалась в гостиную и объявила, что уезжает. Ей никогда не удавалось вписываться в стиль жизни мамы и папы. Зато подобный образ жизни определенно подходит Камерону Блэку.
Если судить по внешнему виду, Камерон слишком напоминает тех мужчин, которые лишали Диди всяких надежд выйти замуж. Однако за роскошным фасадом она заметила нечто иное. Обессилев, Диди закрыла глаза.
Широкие двери лифта раздвинулись, и Камерон вошел в темный офис, располагавшийся на пятнадцатом этаже.
Зачем он поцеловал девушку, которая согласилась на него работать?
Он не смог сдержаться. Она его околдовала.
«Нет, — подумал он, — все проще: я возжелал ее».
Хмурясь, Камерон просматривал папки с делами, которые могут понадобиться ему в Сиднее… Почему ему тогда показалось, словно по нему ударил молот?.. Кстати, не он один потерял контроль над собой.
Бросив необходимые документы в портфель, Камерон подошел к компьютеру и включил его. Он собирался лететь в Сидней в следующие выходные, но теперь решил отправиться туда завтра.
Они ведь только поцеловались, верно?
Кто знает, что произошло бы, если бы этот чертов котяра не решил оторвать от Камерона кусочек.
Они могли бы стать любовниками прямо на кухонном столе. Представив себе эту картину, Камерон
Забронировав билет на шестичасовой утренний рейс, он распечатал посадочный талон. Диди должна работать. Ее творческий потенциал нужен ему в галерее, а не в постели.
Следующим утром Диди рисовала эскизы, подбирала материалы, просматривала имеющиеся у нее запасы ниток, прикидывала, что следует купить.
«Именно на этом нужно сосредоточиться, — думала она, вытаскивая мотки мандариновых и ярко-красных шелковых ниток и проверяя, подходят ли они по тону к красновато-лиловым лоскутам, — а не размышлять о сексуальном мужчине, который платит мне за работу».
Воспользовавшись лимузином с шофером, Диди отправилась в магазин и закупила все необходимое, расплатившись наличными. Ей не пришлось волноваться по поводу того, что машина сломается или негде будет припарковаться. Столь беспечно она чувствовала себя только в детстве.
Ее семья принадлежала к высшему обществу. Фотографии родителей регулярно появлялись в прессе. Диди, будучи подростком, постоянно сопровождала мать на благотворительные мероприятия и не понаслышке знала, что такое жить в нищете и без надежды. Она видела отчаяние в глазах бедняков и понимала, что именно отчаяние толкает их к наркотикам, преступлениям и приводит к смерти. Это и повлияло на выбор ее будущего.
Несколько лет она регулярно помогала готовить завтраки для малоимущих, обучала рукоделию женщин и детей в приютах, по ночам ухаживала в реабилитационном центре за теми, кто хотел избавиться от наркотической зависимости.
Для Диди все люди были равны.
Однако ее мать считала иначе.
— Они не нашего круга, дорогая, — говорила она. — Но мы обязаны по-христиански помогать тем, кто менее удачлив в сравнении с нами.
Однако мать Диди не желала пачкать свои шелковые наряды, помогая нуждающимся людям лично.
Диди не могла представить, что Камерон Блэк готов запачкать свой дорогой костюм, готовя суп или раздавая одеяла бездомным морозной ночью.
Держа в руках набитые сумки, она ступила на дорожку перед домом и увидела у входа молодую женщину. Даже в поношенных джинсах и черном вельветовом жакете женщина выглядела потрясающе красивой. Высокая, стройная брюнетка с ясными голубыми глазами. Диди подумала, что она удачно вписывается в компанию состоятельных людей, населяющих этот дом.
Диди никогда не чувствовала себя своей среди богачей. Вот ее старшая сестра, Вероника, была гордостью родителей. Изящная, темноволосая, ухоженная, она в восемнадцать лет вышла замуж за мужчину почти вдвое старше ее, владевшего несколькими великолепными яхтами, катавшими богатых туристов, и теперь жила в роскоши в одном из самых дорогих предместий Сиднея.
Кивнув охраннику Дейвису, Диди вошла в изысканно украшенный вестибюль и ступила в лифт. Жаль, что сестра не видит ее сейчас.