Воспоминания Мерлина, или Привет, Хогвартс!

4ert13 .

— А что вы с ним смотрели–то? — Удивился я. — Что его так прорвало?

— Том и Джерри! Просто невероятно. А так мы с ним частенько по вечерам стали смотреть по фильму. Видеопрокат на соседней улице, наверное, уже молится на нас. А с ней вместе тогда смотрели какую–то комедию вроде «Большие Гонки», что ли?

Я и Гермиона прыснули при упоминании мультика, представив реакцию Сириуса, а Рон сидел, не очень понимая, о чем речь.

— Ну, если она к тебе нормально относится, то все в порядке, мы можем только радоваться за Сириуса. — Гермиона вытерла глаза от слезинок, что выступили после смеха, подведя итог и переведя дух, и открыла очередную книгу, слегка поерзав — устраиваясь поудобнее на диване рядом со мной.

— Да. Да и в доме сразу как–то теплее стало, даже Кикимер расцвел.

Он такой довольный до этого был, только когда его хвалили, а теперь все время довольный, мечтательный такой. Что–нибудь протирает и напевает. — Гарри закончил и занялся печеньем, на хруст тихо ухнула клетка Сыча Рона. Поезд мерно катил по рельсам под аккомпанементы барабанной дроби капель по стеклу купе, с каждой минутой приближая нас к Хогвартсу. Пару раз заходили в гости сокурсники — Симус и Дин, потом Невилл. Основной темой был чемпионат по квиддичу — все обсуждали красивую игру. К вечеру дождь не угомонился, и поэтому в карету запрыгивали в темпе. Десантировались тоже в темпе, быстро добежав до ступеней, и попав в пробку у дверей замка. Только вошли, как на Рона сверху упал красный шар. При касании пленка бомбочки лопнула, окатив и так мокрого Рона до самых пят. Следующий заряд должен был попасть в Гарри, но тот увернулся и выпустил щитовые чары, отсекая ими ребят от Пивза. Третья бомбочка отскочила от них обратно, сработав на касание с полтергейстом. — Десять очков Гриффиндору, мистер Поттер. А ты Пивз, уйди отсюда, пока я не позвала Кровавого Барона! — Минерва МакГонагалл чуть не поскользнулась на одной из луж, но ее за руку поймал Мерлин. — Благодарю, мистер Керененский. Поспешите в большой зал, скоро начнется распределение.

Студенты рассаживались за столы, ощетинившееся столовыми приборами в ожидании банкета, а Преподаватели уже почти все были на своих местах. Римус Люпин летом оставил должность преподавателя, его пригласили работать куда–то в Отдел Тайн, и он согласился. У меня были свои соображения, уж больно Сириус и отец шушукались часто про Лунатика, но я держал их при себе.

Распределили мокрых первокурсников, которым пришлось плыть через озеро в шторм, и директор открыл банкет коротко и емко: — Я скажу только одно: Ешьте!

Как всегда показались призраки, и Почти Безголовый Ник почтил нас своим присутствием. Они о чем–то беседовали с Роном и Гермионой, и я слушал в пол уха, наслаждаясь стейком. Но, когда Гермиона изменила интонацию, я оторвался и прислушался.

— … рабский труд. Вот что сделало этот ужин. Рабский труд. — Гермиона положила вилку и отодвинула тарелку. Рон было открыл рот, не прожевав, но Мерлин жестом остановил его.

— Гермиона, ты правда веришь, что эльфы рабы, причем добровольно? Думай что говоришь.

— А что, есть объяснение? — Фыркнула Гермиона. — Ни отпусков, ни страховок, ни зарплаты!

— А нужно ли им это? Или же что–то другое?

— Да они не знают, что им нужно! — она стукнула кулаком рядом с вилкой, и та подлетела

— Полегче, Буш! — я накрыл ее вторую руку своей. — Не повторяй пафосные фазы. Индейцам тоже несли то, что им было «нужно»: алкоголь, власть короны, и рабство с лагерями. Домовики не дураки, я повторю еще раз. Даю подсказку: ты видела их у маглов?

— Нет… То есть, они зависят от магов? Ну, я и говорю, маги их заколдовали давным–давно и используют!

— Гермиона, ты меня огорчаешь. Домовики не в рабстве, они в симбиозе с волшебниками. Домовики делают работу по хозяйству, помогают и служат волшебникам, и им это нравится, кстати. А волшебники позволяют им жить с ними, заключая магический контракт. Тем самым они позволяют домовикам выжить, делясь с ними силой. Поэтому много домовых эльфов в старинных поместьях, замках и менорах магов, ведь там родовые источники силы. Эм… Ну помнишь, мы читали о возникновении, о истоках магии и магической силы? — девочка сосредоточенно кивнула. — Так вот, как ты помнишь, у мага есть свой запас силы. Он может его восстанавливать, и лучший способ это сделать — силовые потоки, он их преобразует, так? — еще кивок. — Ну вот, а меноры расположены в местах силовых потоков. Как и Хогвартс. Через него, по–моему, их штук восемь проходит…

— Девять, если быть точным, — призрак сэра

Николаса согласно кивнул.

— И Хогвартс, как и меноры, преобразует эту силу сразу в готовую, адаптированную под магов и домовиков. Ведь домовики не могут сами ее адаптировать! Зато в симбиозе с магами они и магией могут пользоваться и выжить, и вообще, заниматься тем, что им самим нравится.

— Да, об этом я не знала. Ну, про то, что они преобразовать не могут. — Гермиона чуть покраснела и почесала нос. — Это многое объясняет.

— Не заливайтесь краской, леди. Не стыдно не знать, стыдно не стремится узнать! — Призрак ободряюще улыбнулся.

— Так может, ты их все–таки уважишь? — я хихикнул и указал на тарелку.

— Нет, не хочешь не ешь, нам больше достанется! — Хохотнул Рон. Гермиона показала ему язык и принялась за картошку.

А после банкета, когда поглощение ужина было окончено, Дамблдор произнес речь разом открывшую тайну, зачем нужны были танцы и о чем отказывались говорить родители Рона.

— … Помимо этого, в этом году не будет чемпионата по квиддичу — Дамблдор подождал и поднял руки, ожидая, когда стихнет ропот возгласов. — Так как в Хогвартсе с октября и до конца учебного года пройдет турнир Трех Волшебников.

Вот теперь поднялся гул голосов и воплей.

— ДА ВЫ ШУТИТЕ! — Выдал Фред, оторопело глядя на Директора.

— Вот, на что все старшие намекали, — усмехнулся Мерлин и рубанул ладонью по столу.

— Нет, мистер Уизли, я не шучу. Вместе с Хогвартсом участие традиционно примут Шармбатон и Друмстранг. От каждой школы будет выбрано по чемпиону. Однако, в связи с правилами, до шестнадцати участвовать запрещено. Это не обсуждается. — После очередного гомона, он продолжил. — Вечная слава и тысяча галлеонов, вот что ждет победителя. Но не думайте, что будет легко. Раньше чемпионы погибали на этом турнире, Пусть теперь условия лучше и задания легче, но все равно, будет нелегко. — Дамблдор наклонился вперед и собрался что–то сказать, но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись. В зал прошел человек в длинном кожаном плаще, переживающим явно не первое десятилетие, с резным посохом в руках. Она из его ног была заменена протезом в виде стальной лапы зверя, и когда он шел, она гулко отзывалась клацаньем при каждом шаге. Кампания опознала Аластора Грюма, человека, покрытого шрамами повсюду, с большим магическим глазом. Все они его видели и познакомились на прошлое рождество, но увидеть его в Хогвартсе… Аврор тем временем доковылял до директора.

— Альбус, старый друг, прости что опоздал. — Проходи Аластор, присаживайся за стол. — И куда громче этого пониженного тона — Позвольте вам представить нашего нового профессора по защите от темных искусств, Аластора Грюма! Многие аплодировали искренне, так как этот человек был легендой этого мира чуть ли не меньшей, чем Альбус Дамблдор. Да половина Азкабана была заполнена им лично!

После все было как обычно: та же гостиная с уютными креслами и диваном, та же комната. Все парни довольно долго обсуждали турнир и идиотские правила, и завалились спать ближе к полуночи. А у меня в голове крутился хоровод мыслей. О странном беспокойстве, что внезапно меня одолело. О Гермионе и своих чувствах. Нет, если бы она была сторонним человеком, я бы подошел немедля, так как считал это правильным, и думаю, нашел бы как правильно все сказать. Но тут… Я уже боялся потерять то, что имел — дружбу с восхитительным, интересным человеком и хотя бы такое общение с ней. Да и будущее… Она из этого мира. У нее есть родители, которые ее любят. Друзья… Я остаться точно не смогу. В отличие от безмятежного Гарри, я точно знал, каков путь Абсолюта. Что от меня ждут в моем мире. И что в нем будет в ближайшие десять лет. Отец сразу, уже давно, лет семь назад, сел и сказал все как на духу. Предложил альтернативы. Но это было бы… неправильно. И вот теперь я постоянно думаю, правильно ли я поступил, и все из–за чувств. Есть конечно шанс, что ради меня она бросит все, но все же… Черт, как все сложно! Еще что–то с аурой у Грюма было не то, может, правда, он просто за полгода что–то пережил и изменился настолько, что это задело и ауру… Вот за такими мыслями меня и застал Морфей.