Воспоминания Мерлина, или Привет, Хогвартс!
Шрифт:
С Дамблдором по поводу испытания разговаривал Сириус, и старый волшебник быстро сообразил что к чему, отстав от Сириуса и взявшись за Николая Керененского, когда тот пришел к нему один.
— … удивительно! Вы умеете общаться со всеми существами, способными к самосознанию. — Старец развел руками, а затем отправил в рот очередную лимонную дольку.
— Да, мы и это можем. Это все, что ты хотел обсудить, Альбус? — После заинтересованного взгляда директора маг продолжил. — Я, пока тут что–то затевается, проверил все, что смог, относительно Реддла. Все облазил, что указали как места его возможного появления. К сожалению, я не следопыт, я боевой маг, и не имею опыта в этом. Вот кого–нибудь испепелить… Все, что нашел — в доме его отца помер охранник и там явно кто–то жил, и то, это ты
— Мне пока не удалось узнать, хотя я уже несколько месяцев работаю над этим. Так же не понятно, кто именно бросил имя Гарри в кубок. Я же не могу заставить Северуса капнуть каждому волшебнику и волшебнице в кубок по несколько капель Висентариума и поспрашивать, а не кидал ли он имя в кубок, а не использовал Конфундус? Понятно, что этот человек в ту ночь находился в замке, но все же… — Как ни крути, необходимо его найти. Черт! Я прожил тут уже четырнадцать лет, но все это время не было ни слуху, ни духу о Волан–де–Морте, а теперь, едва у нас начались проблемы и я понадобился в своем мире, как он здесь активизировался. Просто невероятное стечение обстоятельств. — Николай покачал головой и откинулся в кресле.
— Я могу как–то помочь?
— Спасибо, Альбус, но боюсь, что у вас вряд ли много опыта в урегулировании ситуаций на пограничных территориях, борьбе с космическим пиратством и решением проблем с мятежами, вызванными насильно, — отец Мерлина посмотрел на часы. — Прошу простить, но мне пора.
— Да, конечно. Удачи с разрешением проблем, я надеюсь еще увидеть тебя здесь… — Дамблдор вздохнул. — …если Темный Лорд воскреснет полностью и призовет своих последователей, будет очень нелегко. Да, и что с Мерлином?
— Так готовьтесь уже сейчас. Кстати, ты так и не рассказа ни мальчику, ни Сириусу всего. Лучше расскажи сам, потом поздно будет. С Мерлином… Учится потихоньку. Конечно, всеми стихиями ему хорошо не овладеть в ближайшие сто лет, Абсолютов создают веками, но пока — вполне себе Сорк — Некр* с парой заклинаний других классов выходит, Второго ранга**. Все, удачи, — Николай пожал руку и шагнул в камин, делая взмах рукой. В камине ярко полыхнуло столбом пламя, и маг отправился домой, оставив Дамблдора наедине со своими мыслями. Директор в задумчивости застыл минут на пять у окна, а затем сел допивать чай, медленно но непоколебимо поглощая лимонные дольки…
Мерлин.
Первое декабря… Что–то время, как всегда, бежит незаметно. Как всегда, привычно разбудил Капитан — верный кот аккуратно вторгся в сон в семь утра и расшевелил меня. За приоткрытым окном было прохладно и еще темно. Подушка так и манила обратно. Встряхнувшись, я окончательно выпал из сна и, откинув одеяло, сел. Быстро скинул пижаму, одел свой типичный костюм — Авадон, вот уже несколько лет стабильно меняющий вид под разные вещи. Вот сейчас, для утренней тренировки, он по моему желанию принял вид черного тренировочного костюма — черная майка, куртка с капюшоном и армейские штаны плюс кроссовки. Чуть размять ноги и вперед — бодрый забег с полосой препятствий — лестницами, коридорами и прочим. Выбегаю на улицу, и холодный поток воздуха разом убирает последние крупицы сна. Сила переполняет меня, хочется бежать и бежать, еще. Склон, с примерзшей от ночного мороза травой, пара деревьев, и я выхожу на свое любимое место, которое как–то показал ребятам. Хорошо, что они по утрам спят, в такие моменты тишина — вершина блаженства. Остановка, скидываю верхнюю одежду, остаюсь в нижнем, переколдованном теперь в плавки (а это уже мной, костюм лишь верхняя одежда. Майку тоже самому заколдовывать приходится, да да) И вперед, с разбегу по обжигающим камням в воду озера. Нырок, и все тело обжигает ледяной водой. Первые несколько секунд хочется кричать, как кричат случайно обжегшись — а все нервы. Ледяная, кристально чистая вода синью покрывает все пространство вокруг, а сверху — утренняя тьма, еще не разогнанная солнцем. Гребок, еще, еще, и вот легкие сдавливает, и нужно всплывать. Холодный воздух со свистом врывается в легкие, и я уже спокойнее плыву
— Утро доброе, — я слегка поморщился — наступил на острый камень. Все же песчаные пляжи лучше…
— Доброе. Что, тоже любишь освежиться с утра? — Виктор Крам, собственной персоной, улыбнулся и протянул руку, которую я принял. Болгарец продолжил разминаться, а я быстро растерся полотенцем, и облачился в одежду.
— Я смотрю, ты часто тут бываешь. Видел пару раз с борта корабля. А что твои друзья, подруга? Не жалуют спорт?
— Скорее жалуют, но другой спорт — Квиддич. А ты у вас тоже белая ворона, или это часть обучения?
Крам усмехнулся: — Нет, но это часть меня, и для Квиддича отличная подготовка. Остальным хватает упражнений на борту корабля.
Я как раз закончил с облачением — достал часы и водрузил их на руку: — Ладно, я очень рад встречи, но мне пора. Всего хорошего. — Кивнув болгарцу, который ответил мне тем же, я накинул капюшон и побежал в сторону замка.
Поднимаясь на наш этаж в башенке, я поздоровался с близнецами, которые уже что–то конструировали на лестнице, а потом нырнул в душ. Вышел, видоизменил одежду, снова оказавшись в черных брюках и жилетке, белой рубашке. МакГонагалл как–то придралась, что мол, по форме положено носить белую рубашку, и получила долгую лекцию о том, что, мол, в правилах это прописано условно, и никакой разницы в белом и черном по факту нет. Продолжалось это десять минут, пока она не уверовала, но все же я старался ее не злить, путь и любил темные цвета. Так что сегодня путь рубашка будет белого цвета. Для разнообразия. Галстук — гениальной расцветки по правилам, то есть, желто–бордовой. И да, черная мантия с гербом факультета. Так, сумка, и марш завтракать.
— Привет, — Гермиона была уже тут как тут, и я, скинув сумку, приземлился напротив. Девушка приветственно помахала рукой, но от чтения газеты не оторвалась. — Что пишут? — Вот черт, опять овсянка… Ну ничего, Мед любую кашу сделает съедобной.
— Да, Рита Скитер все углубляется в своих фантазиях. Нет, ну ты представляешь, я — девушка Гарри Поттера! А дальше идет все, что она обо мне узнала, и все, что выдумала. И фото, где я Гарри обняла перед первым этапом. — Гермиона раздраженно отбросила газету в сторону.
— Ну ее лесом, подумаешь трагедия, — я пожал плечами и потянулся к кувшину с апельсиновым соком. Ибо вообще не понимал, как можно пить тыквенный сок, именно пить, а не пробовать, тем более каждый день. Но самое главное в любом застолье — чай. Крепкий, горячий черный чай с лимоном, такой бодрящий и вкусный. (Прим. Автора: Самый большой ляп Роулинг за всю историю Великобритании. Я не помню в книгах НИ ОДНОГО упоминания про чай. КАК, черт возьми, Как, если в Англии даже традиция есть — five o'clock tea?)
— Привет Гермиона, Мерлин, — подошли Гарри и Рон, приземляясь на лавку. — Что у нас сегодня по плану?
— По плану у вас Прорицания, у нас Руны, затем УЗМС с Хагридом и его «зверушками» — соплохвосты, говорят, еще на пару футов подросли. Потом Травология и сбор у МакГонагалл. Она что–то хочет объявить и начать какие–то занятия.
— Бог мой, будто нам занятий мало, — закатил глаза Рон, старательно пережевывая завтрак.
Руны были как всегда интересны, сегодня изучали те, которые наносятся на небольшие предметы для придания им устойчивых свойств, вроде снижения веса. А вот на Уходе за магическими существами был цирк со смертельными номерами. Трехметровые соплохвосты, периодически извергающие струи пламени метров в пять, прикрытые броневыми пластинами, с присосками на пузе или жалом на спине, были просто милейшими существами. Когда Сергей, Некромант, во время обучения вызывал разных зверушек, те были милее. Но с грехом пополам, кучей ожогов и царапин, выскочивших уродцев удалось загнать обратно в загон, где они обитали. На Травологии после обеда изучали какую–то очень полезную магическую плесень. Но вот МакГонагалл побила все рекорды.