Воспоминания о Рерихах

Фосдик Зинаида Григорьевна

Первый случай был в Лондоне, когда Рерихи пошли снимать дом и пришли к одному хорошему дому, который был им посоветован агентом. Дом оказался занят, но Е.И. сказала, что они будут в нем жить. Через неделю агент послал их опять к этому же дому, из которого выселили за неплатеж прежних жильцов, и Рерихи действительно сняли его.

Потом здесь, на Монхигане. Из Нью-Йорка они писали в [отель] Island Inn, но Е.И. говорила, что там [они] жить не будут. В Albee House ей вообще не хотелось писать, а получив проспект Monhegan House, она сказала: «Вот тут мы и поживем».

Третий случай [произошел] в России, когда они перебирались в свою новую квартиру при школе в Петрограде, Е.И. [однажды] вечером

пришла на квартиру расставлять мебель и была совершенно одна в столовой, где стояли часы с неприятным звоном, ею нелюбимые и потому не заводимые никогда. И вдруг она услышала, как часы пробили десять, не будучи заведены, — ей даже стало немного жутко. Через пять минут раздался звонок, пришли ее мать и тетя, она их спросила, который час, оказалось пять минут одиннадцатого. Прожили они на этой квартире ровно десять лет. Часы потом больше никогда не били.

[Когда Рерихи] жили в Нью-Йорке на 67-й улице, Мастер им сказал: «Известите всех — 82». Это было в марте, а в сентябре, после приезда из Санта-Фе [58] , они переехали в пансион на 82-ой улице. Когда Е.И. начала искать квартиру через агентов и объявления, она очень уставала, и Мастер ей сказал: «Найдешь в понедельник». Она нашла прекрасную квартиру на 82-й улице, в которой и прожили всю зиму

Перед выездом с 82-й улицы Е.И. потеряла одно свое кольцо с бирюзой, которое купила в Мехико. Она долго искала его, но не могла найти. После переезда на новую квартиру в первую же минуту Н.К. увидел: на диване что-то блестит. Е.И. пошла посмотреть — и выяснилось, что там лежало ее кольцо. Потом Мастер сказал, что оно было у Него в Тибете. Он ей прислал его обратно, и она никогда не должна его снимать, что она и делает, постоянно нося на пальце.

58

В Санта-Фе (штат Нью-Мексико) Рерихи отдыхали летом 1921 года — Прим. сост.

01.08.22

Прогулка и беседа с Н.К. Рерихом

Я, Нуця, Н.К. пошли на прогулку. Н.К. зарисовывал много видов. Ему очень понравилось одно место — ущелье между большими и интересными скалами, и он говорит: «Тут приятно, можно написать несколько этюдов, есть материал». Зарисовал места четыре, и все порядком устали, но Н.К. ничуть. Он очень легко ходит и совершенно не устает. Рассказал много забавных вещей о Лядове, какой он был остроумный, любил и выпить, и в компании с хорошими людьми посидеть и покалякать. А Римский-Корсаков был другого склада — серьезный, с драматической жилкой, человек интересный и образованный. <…>

02.08.22

О духовном покровительстве Учителя М. России. — О Е.И. Рерих и ее философских размышлениях. — Воспоминания Н.К. Рериха о работе в Школе ОПХ в Санкт-Петербурге

Е.И. вспомнила случай, когда, будучи в Санта-Фе на фиесте индейцев, она сидела в ложе, любовалась их играми, танцами, пением и подумала: чувствуют ли они ее любовь и симпатию к ним? Сидела она в ложе, на дальнем расстоянии были деревья, погода была тихая — и вдруг сорвалась ветка с дерева, и ее буквально понесло прямо на грудь Е.И. Сидевшая с ней в ложе какая-то индейская принцесса сказала: «Это дар от дерева».

Е.И. получила сегодня письмо от своего сына, в котором он пишет, что был вместе с Грант и Хоршами на завтраке в отеле. Грант рассказала о своей подруге — члене эзотерического кружка. У них в кружке известно, что один из Мастеров принял духовное руководство над Россией. Знаменательно, что говорила об этом Грант при Хоршах, ибо только недавно, когда они все были на Монхигане и у нас был сеанс, Грант получила автоматически послание, что Мастер М. духовно покровительствует России. А задолго до этого было у Е.И. видение. Она видела, как Мастер К.Х. давал скипетр и корону Мастеру М., коронуя Его как бы на царство, и когда Е.И. просила разъяснить ей, то было сказано: «Он будет духовно править Россией».

Кстати,

о бедной Е.И. Она себя очень плохо чувствует [59] , все время тошнота, отвращение к еде, и она чувствует сильную слабость. Рассказывает, что у нее было очень болезненное состояние в Санта-Фе прошлым летом, но другого характера — очень пухли локти, и была тяжесть в теле — она должна была лежать. Продолжалось это дней десять, потом сразу прошло. А теперь это недомогание другого рода — она, видимо, худеет, и ей очень нездоровится.

Уже дня три по утрам она со мной долго беседует. Какая это дивная, но бурная душа, все мечется и все ищет. Все время старается разрешить тайны мироздания — сливается ли душа совершенная в Высшей Гармонии Духа или же продолжает свою эволюцию все дальше? Наше ли личное «я» все предчувствует или, как это говорят, Высшее Сознание или Голос Мастера? Где разница между инстинктом и духом? Как часто инстинкт бывает и высокого порыва, и когда он таковой — голос ли он духа или же только инстинкт? Потом Е.И. все думает, будет ли полная красота в будущих проявлениях их жизни, сообразно с обещаниями Мастера, или же она разочаруется? Она очень боится разочароваться в красоте проявления творческой силы. Верит в красоту ее и боится, что не всегда красота будет полной.

59

Плохое самочувствие Е.И. Рерих было вызвано открытием энергетических центров в ходе проходимого ею процесса духовной и психофизиологической трансформации организма, названного Учителем «Огненным Опытом». — Прим. сост.

Е.И. жаждет высшего знания и стремится к нему. Не знает, чему еще научится за этот год в Нью-Йорке, мечтает о поездке в Индию и «надеется, что она ее удовлетворит». Богатая, тонкая душа! Все эти переживания заставляют ее глубоко страдать. Она прямо умиляется и поражается спокойствию и непоколебимости Н.К., который верит и знает, что все случится как надо и в положенное время. Какие оба — великие личности, и какая разница между ними, но в тоже время полная гармония. Е.И. со мной в эти дни часа по три беседует каждый день и делается мне все ближе и дороже. Сегодня я не вытерпела и сказала ей: «Бедная Елена Ивановна!» и поцеловала ее, когда она мне говорила о своих сомнениях в тайнах бытия и своих переживаниях.

Н.К. сегодня после прогулки со мной, Нуцей и Е.И., вернувшись в отель и усевшись на веранде, рассказал много забавных случаев из жизни Школы искусств в Петрограде, которой он руководил. Во время первой революции пришли учащиеся и сказали, что на такой-то день будет в школе сходка. Привожу слова Н.К.: «Сходки не будет», а они мне говорят: «Будет». А я говорю: «В школе сходки не будет». — «Что ж, вы полицию позовете?» — «Это уж вы увидите мои способы, а сходки не будет». А они в ответ: «Сходка в четыре часа». В четыре часа налезло пятьсот человек, я созвал совет и объявил, что ввиду случившегося закрываю школу. Позвал смотрителя над зданиями и сказал ему, чтобы он пошел и закрыл школу, приняв от меня здание. Тот был человек бесцеремонный, взял с собой дворника, позванивает ключами, идет на сходку и говорит: «Расходитесь, господа, школа закрыта, профессоров нет, и я принимаю здание». Те наскоро вынесли резолюцию: возмущение грубому произволу — и разошлись. Но курьезнее всего, что были потом исключены и революционеры, и монархисты, и просто безобразники».

Второй курьезный эпизод разыгрался с одной ученицей школы, дочерью генерала В. Ее вдруг отец выгнал из дома, она приходит к Н.К., рассказывает об этом ему и просит что-нибудь устроить для нее. А он как раз в это время возил выставку к Государю в Царское Село. На этой выставке были работы и этой ученицы, а Государь перед некоторыми работами останавливался. И вот «в пределах правды» Н.К. садится и пишет письмо отцу ее — генералу: «Имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что Его Величество на текущей выставке останавливался перед работами Вашей дочери и выразил им свое одобрение и похвалу». На следующий день генерал в мундире и при всех орденах приезжал благодарить Н.К. и, конечно, с радостью принял дочь обратно. <…>