Воспоминания о семье. Книга 1
Шрифт:
Кроме того, прадед имел пасеку до 40–50 колод и магазин, где он торговал предметами первой необходимости (керосин, сахар, сельдь, мука, хозяйственные товары и т. п.).
На усадьбе моего прадеда раскинулся большой фруктово-ягодный сад, яблони, груши, малина, смородина и др. Все это указывало на то, что здесь жила сильная, крепкая, работящая семья, а ее глава, Илья Федорович, был энергичным разворотливым хозяином.
По вечерам вокруг его дома собирался
Особенно запомнилась мне пасека прадеда, возможно еще и потому, что в период выкачки меда (это производилось летом два раза), в саду собиралась многочисленная рать детей в ожидания угощения ароматным медом. В те времена пчел разводили в специальных ульях, называемых колодами – это вырезка из круглого дерева длинной один метр, из которой убиралась гнилая сердцевина, просверливались летки. В полой части колоды вырезались и размещались куски вощины, колодка снизу заделывалась дном, сверху крышкой и устанавливалась высоко на дереве.
Вечером, когда проходишь мимо, подвешенные колоды пчел производили впечатление великанов зорко охраняющих усадьбы, а бабушки пугали своих внуков русалками, ведьмами, что надо слушаться родителей – иначе беда…
В 1929 году на пороге коллективизации, и когда уже начиналось раскулачивание, умер мой прадед, еще раньше умерла его жена, которую я не помню. На похоронах собралось много народа, родных, близких, друзей, по сути собралось все крестьянство из всех деревень и города, пришли и приехали, чтобы проводить в последний путь уважаемого человека. Вся наша деревья была заполнена людьми, а похоронная процессия не могла вместится от дома до кладбища. Впереди колонны несли хоругви, иконы, словно это был крестный ход во главе священников, дьяков и певчей. Возможно, оно и было так, страна переживала события исторические, переход от НЭПа к социалистическому светлому будущему.
Начиналось разорение крепких крестьянских хозяйств – раскулачивание, все ломалось, разрушалось, растаскивалось, разворовывалось, а живые души ссылались на каторгу в Сибирь.
Начиналась коллективизация сельского хозяйства. На этом переломе смерть моего прадеда совпала с переходом к новому историческому процессу, скорее к развалу могущественной Российской империи.
Мой прадед похоронен на деревенском небольшом кладбище, где установлен металлический памятник, а вокруг его могилы похоронены все ушедшие из рода Петрусевых. Посети
Детство мое, и юность протекали под влиянием моего деда – Петрусева Михаила Ильича – это по линии отца, а по роду матери – моей бабушки – Татьяны Яковлевны (девичья фамилия – Журикова).
Мой дедушка Миша был внешне схож с моим прадедом, большой труженик, хороший семьянин. Он отличался от своего отца – Ильи разве что тем, что был более доступен для окружающих его односельчан. К нему шли и молодые и пожилые люди из своей и других деревень за советом и всегда получали от него все, что их волновало. Дед по наследству от своей матери знал многие способы народного врачевания, как людей так и животных, практически от всех болезней, а также укусов змей, наговоров и т. п. Для лечения он использовал настои различных трав, цветов, других растений. Почти ежедневно возле его хаты стояли люди, а то и подводы из других селений с один и тем же вопросом, просили помочь в лечении больных.
У деда также была многочисленная семья от двух жен. Его первая жена умерла при родах, вторая, Юлия, женщина тихая, кроткая, работящая, к которой он относился с особой теплотой и уважением. В период Великой отечественной войны Юлия погибла при бомбежки немецкими стервятниками. Семья деда состояла из семнадцати человек, включая супругов, восьми сыновей и семи дочерей. Как хороший трудолюбивый хозяин, он получил от своего отца 10 десятин пахотной земли и сенокоса. Земля – суглинисто-песчаная почва не была плодородная, однако такие культуры как овес, гречиха, ячмень, картофель давали неплохой урожай, но полностью удовлетворить потребности семьи не могли.
Поэтому дед вынужден был заняться ремеслом. Выкупив у государства осиновую рощу леса и получив полную свободу в период НЭПа, дед наладил производство изделий из древесины, широко привлекая к этому ремеслу своих сыновей. Работы по заготовке, раскряжевке, обработке леса, проводились в зимнее время после уборки урожая. В мастерской деда стояли различные станки по обработке древесины, много различных инструментов, изготовленных местными кузнецами, коптильня для просушки и придания товарного вида изделий. Поделки деда: различные корыта, для купания детей, стирки белья, приспособления для отделки и глажения одежды, приготовления пищи; бочки, всякая домашняя утварь хозяйственного назначения славились высоким качеством отделки и на рынке шли нарасхват.
Конец ознакомительного фрагмента.