Воспоминания о железе.Кросс Worm/iron Man
Шрифт:
Колин проклинал себя за то, что в то время его не было больше, но он был не очень хорош с людьми. Он никогда не был таким. Маловероятно, что какой-нибудь из подопечных обрушил бы его на Софию Гесс, даже если бы он попросил. Может быть, ему следовало использовать г-жу Милицию в этом качестве. Решительно, он отклонил свои мысли по этому вопросу, зная прошлое было двадцать двадцать. Хотя это могло быть решением на будущее, на данный момент он остался с командой с небольшим штатом и мятежной командой Вардов, что не показало ему, что он контролирует свой город. Это был еще один удар по нему.
Затем
Во время итоговых дискуссий о том, как обращаться с вещами, он успешно свалил вину на систему с себя. В конце концов, они решили скрыть тот факт, что самый позорный бывший член палаты бежал и был на свободе. Директор Пиггот подписался на это, хотя и с удивительной неохотой. Затем возникла еще одна проблема в виде мисс Милиция.
Мисс Милиция наотрез отказалась сообщить Колину, что он должен сделать это публике, чтобы рассказать им об опасности, подобной Теневому Преследователю. Он был обязан Тейлору Эберту, чтобы сказать ей, что девушка, которая ненавидела ее, сбежала из тюрьмы и оказалась на свободе. Если он не собирался поступать правильно, он мог найти для нее замену, поскольку она не хотела работать с человеком, который обладал таким недостатком морали.
В конце концов Колину пришлось договориться со своим вторым командиром о том, что он расскажет Хебертсу о побеге Софии Гесс, если ее не поймают в течение шестидесяти дней. В конце концов, он решил, что заплатить небольшую цену, чтобы держать женщину рядом с ним. Не иметь ее отставки на его записи. Он мог позволить себе еще один удар.
Чтобы укусить идеальную неделю, в воскресенье вечером за пределами Aryan Pub был организован бунт, один из нескольких баров, находящихся под покровительством членов Empire 88. Кто-то бросил несколько коктейлей Молотова через передние окна, в результате чего погибло три человека и несколько человек получили ранения. Когда Колин и Скорость прибыли на сцену, они оказались свободными для всех с Hookwolf и Crusader. Когда Криг и Менья появились, чтобы поддержать своих товарищей по команде, он закончил тем, что призвал остальных местных протекторатов.
В результате эскалации ему почти пришлось зайти в палаты. Кроме того, бар и несколько окружающих автомобилей и зданий были полностью разбросаны. Это было все, что их команда могла сделать, чтобы высвободиться, прежде чем произошли смертельные случаи и еще больший материальный ущерб. Последнее, что хотел сделать Колин, - это иметь дело с обзором ущерба классу один в такое время.
Чтобы добавить оскорбление в ущерб, теперь он получал звонок по безопасной линии. Но по звуку голоса на линии, по крайней мере, этот звонок был тем, что Колин не возражал принять. В его голосе было удивительное тепло, когда он сказал: "Дракон, как ты?"
Многие предполагали, что Дракон жил в Ньюфаундленде прежде, чем он затонул под волнами. Она была
"Колин, я в порядке, но у меня есть проблема".
Колин чувствовал, как его раздражает, когда он появляется в другом месте. Однако, будучи профессионалом, он не позволял своим чувствам раскрасить свой тон, когда он спросил: "В чем проблема, Дракон?"
"Была попытка взломать мои серверы, как в моем главном штабе, так и в Birdcage".
Колин внутренне выругался. Так же плохо, как идея о том, что кто-то завладел оружием Дракона, был бледен по сравнению с кем-то, получающим доступ к центру содержания Баумана Параумана. Там, шестьсот четыре из самых опасных мысов, которые когда-либо жили, были надежно ограничены. Если они освободились, последствия были буквально немыслимы.
"Что вам нужно, чтобы я сделал? Вы уже сообщали об этом в ПГП и в Протекторат?"
"Да, Колин, я уведомил как директора Коста-Брауна, так и Триумвирата. В настоящее время они общаются с Мыслителями Протектората и пытаются получить больше информации об атакующем, а также о стратегии борьбы с ними в случае другого нападения ".
Колин почувствовал, как желчь поднялась в горле, поскольку он считал отсутствие связи такой фундаментальной проблемы с лидерами Протекторатских команд. Или, может быть, только для его команды. Никогда не было худшего времени, чтобы оказаться под тенью. Особенно, если это означало, что он не мог быть на переднем крае разработки решения, которое помогло бы ему хоть немного восстановить репутацию решателя проблемы и лидера.
Подавив вздох, он спросил: "Дракон, у тебя была причина говорить со мной об этом? Я удивлена, что они не просили тебя никому об этом не рассказывать".
Драйн ответил нерешительно. Наконец, она сказала: "Колин, они просили меня быть осторожным с тем, с кем я общался с этим. Однако они не велели мне никому не говорить. Конечно, первым, с кем я хотел поговорить об этом, был Вы ".
Даже так же бесчувственно, как он относился к личным вопросам, Колин понял, что в этом вопросе есть больше вопросов, чем до сих пор общался Дракон. Он также не мог удержаться от чувства теплоты в его словах. Поэтому он с нетипичной искренностью заявил: "Вы знаете, что можете мне все рассказать, я всегда буду слушать".
"Я ... я не уверен, что это то, что вы можете понять или простить мне, Колин".
"Я прощу тебе все, Дракон". Колин был потрясен его собственными словами, а тем более истиной в них. Он простит ей все. Дракон был одним из немногих людей, которым он доверял и восхищался почти без оговорок. Он даже не возражал признать ее лучшим Тинкером, чем он сам. Она просто была.
– Спасибо, Колин. Голос Дракона был наполнен облегчением. "Я не сказал директору Коста-Брауну и всем остальным, что я не сказал ей, что злоумышленником был ИИ".