Воспоминания о жизни после жизни. Жизнь между жизнями

Ньютон Майкл

Я убежден, что силы разумного творения выходят далеко за пределы религиозной концепции антропоморфного бога. Эти духовные силы, с которыми сталкиваются люди, находясь в состоянии глубоко транса, указывают на то, что творение разумной энергии так широко в нашей вселенной, что непостижимо для человеческого ума. Однако ум вечной души в промежутке между жизнями может разглядеть ее связь с рядом более высоких существ, которые не являются богами, но значительно более продвинуты. Они завершили свои физические воплощения и теперь служат другим душам, которые еще не закончили свою кармическую работу. Это означает, что учителя являются частью цепи более высокого сознания, которое переносит элементы возвышенного духовного плана из ума души в человеческий ум. Я называю этих посредников, владеющих искусством объединения сознательного человеческого ума с бессмертной душой, «духовными

интеграторами». Каждый из нас несет в своей природе этот ментальный дуализм, который может смутить людей, находящихся в состоянии полностью бодрствующего сознания. Гипнотерапевты LBL помогают разрешить эту потенциальную проблему тем людям, которые обращаются к нам за помощью. Через интеграцию ума и духа мы пытаемся помочь им обрести внутренние откровения относительно вечных вопросов: «Кто я, откуда я пришел, почему я здесь и куда иду?» Ведущий посредник LBL сопровождает своего субъекта в его духовном путешествии, чтобы помочь раскрыть эти личные тайны и внести больше осознания и смысла в его жизнь, содействуя пониманию того, кем он на самом деле является. Познание того, как бессмертная душа соединяется с временным человеческим мозгом, чтобы сформировать личность для одной, данной, жизни, подобно космическому опыту для человека. После того, как эта бессознательная двойственность собственного Я раскрывается и выявляется истинное тождество души, все это оказывает столь раскрепощающее воздействие, что нередко субъект выходит из сеанса LBL в состоянии полной безмятежности и духовного вдохновения.

В своих лекциях, статьях и радиопередачах я часто объясняю аудитории, что изначально я не принимал проявления так называемого «движения Нью Эйдж». По своему образованию я был традиционным психотерапевтом, специализирующимся на гипнотерапии. Поначалу я даже не имел особого метафизического подхода к проблемам пациента, требовавшим коррекции его поведения. Мой подход начал меняться, когда я впервые в своей практике соприкоснулся с прошлыми жизнями, после чего некоторое время спустя, в 1968 году, на одном из сеансов регрессии я столкнулся со свидетельством жизни между жизнями. Однако прошло много лет, прежде чем в результате детальных исследований я получил достаточно данных, чтобы составить схему мира духа и разработать последовательную методику задавания вопросов. К 1980 году я понял, что должен подготовить книгу, основанную на моих находках, и стал делать более подробные записи. Поэтому многие мои случаи в книгах имели место в промежутке между 1980-ми и 1990-ми годами. К тому же уровень моего мастерства как гипнотерапевта LBL и также познание мира духа значительно возросли за эти десятилетия по сравнению с предыдущими годами.

Как и со многими другими значимыми событиями в жизни, я, казалось, случайно столкнулся со своим первым открытием относительно жизни в мире духа, жизни после жизни. Теперь я понимаю, что они не были случайными в цепочке вещей, особенно что касается главных событий. К такому же выводу пришли и люди, чьи истории рассматриваются в данной книге. Мой небольшой вклад не столь сложен, как многие из приведенных здесь случаев. Но потому что он был моим первым случаем LBL, он навсегда сохранится в моей памяти как начало осуществления моей цели в этой жизни: предложить новую, очень персональную систему духовных убеждений, не связанную с какими-либо институтами или посредниками. Я бы назвал описанный ниже рассказ «Тоска по друзьям».

Женщина средних лет по имени Уна пришла ко мне с проблемами, связанными с чувством изолированности и отчуждения от человечества. Она рассказала мне, что испытывала ужасную тоску по своим «старым друзьям», которых она даже не могла четко определить. Уна упомянула о том, что имела в своих снах некоторые указания на них, но на том этапе я еще не мог понять глубокий смысл, содержавшийся в этом заявлении. Во время нашей первой встречи я убедился, что, хотя Уна пребывала в печали и испытывала дефицит энергии и мотивации, она не страдала никакими психическими заболеваниями и не употребляла антидепрессанты. Несмотря на хроническое одиночество, Уну нельзя было назвать необщительной, и в ее жизни была даже помолвка. Расспрашивая ее, я удостоверился в том, что ее удручало «отсутствие значимой связи с кем-нибудь, кто знает и ценит истинную сущность» ее личности. Я видел, что Уна, несмотря на свои переживания, была вполне дееспособна. Но в ее состоянии дискомфорта был аспект, который с клинической точки зрения был довольно туманным.

На начальных стадиях сеанса я задал вопрос: «Появлялись ли эти отсутствующие друзья когда-либо в вашей взрослой жизни?»

Уна ответила, что нет. Тогда мы приступили к гипнозу, и, погрузив ее в поверхностное альфа-состояние, я спросил: «Скучаете ли вы по друзьям детства, которых больше нет с вами рядом?» И снова она дала отрицательный ответ. По мере погружения Уны в средний и затем в более глубокие уровни альфа-состояния мы начали исследовать ее предыдущую жизнь и даже пару более ранних прошлых жизней. Лишь несколько дорогих для нее друзей начали было проявляться, хотя Уна не визуализировала эти души как связанные с ней, ибо ментально она еще не находилась в мире духа. Однако она явно оживала по мере развития сеанса. Позже Уна сказала мне, что ей хотелось увидеть всех ее друзей вместе, взаимодействующих с ней, и именно поэтому она испытывала чувство изолированности и одиночества в своей нынешней жизни. В то время этот ее комментарий представлялся мне, по меньшей мере, странным.

Тогда, из-за отсутствия опыта в духовных вопросах, я немного расстроился. Но самое главное — тогда я еще не до конца это понял — Уна, эта в высшей степени восприимчивая женщина, погрузилась в особое, глубокое гипнотическое тета-состояние. Это и помогло нам обоим. Я не знал, что Уна обогнала меня, перейдя из подсознательного состояния в то, что я сегодня называю сверхсознательным ментальным состоянием, которое позволяет субъекту, находящемуся под гипнозом, ментально достичь мир духа между жизнями.

Оказавшись в непонятной ситуации, я, в конце концов, спросил Уну: «Было ли такое время в вашем существовании, когда вы не чувствовали себя одинокой, потому что находились вместе с группой своих друзей?» Внезапно она встрепенулась и воскликнула: «Да!» Я тут же скомандовал: «Отправьтесь туда!» Тогда я не понял, что нечаянно использовал ключевое слово «группа». Для того, кто в состоянии глубокого гипноза визуализирует жизнь после жизни, это слово означает группу духовно связанных душ, которые особенно активны, находясь вместе между жизнями, и часто вместе воплощаются. Уна теперь плакала от счастья, и, хотя глаза ее были закрыты, она показывала на стену моего кабинета: «Ах, я теперь вижу их». Я спросил, где. Она ответила: «В моем доме». Я не понял: «Вы имеете в виду дом в одной из ваших прошлых жизней?» — «Нет, нет, — живо отреагировала Уна, — я в промежутке, разве вы не видите? Я в мире духа. Это мой настоящий дом, и здесь моя группа душ!» Затем она добавила с грустью в голосе: «Мне так их не хватает!»

Я был ошеломлен всем этим и до сих пор не могу до конца постичь, что мы тогда вместе обнаружили. Задав еще ряд вопросов, я понял, что в нынешней жизни Уны нет ни одной из этих родственных душ, потому что в своих предыдущих воплощениях на Земле она слишком зависела от них. Это был кармический урок, связанный с составленным ранее духовным контрактом для ее нынешней жизни. Но, не находясь физически рядом с Уной в этой ее жизни, члены ее группы душ позаботились о том, чтобы она могла стать сильнее, прорабатывая состояние одиночества. Как только Уна поняла, что эта ситуация в ее жизни была результатом обоюдного соглашения с ее группой душ и духовными наставниками, внутреннее напряжение у нее начало ослабевать, а чувство утраты уменьшаться.

В течение всего следующего года Уна регулярно связывалась со мной, делилась новостями и рассказывала, что жизнь для нее приобрела новое значение и стала намного полнее, потому что она, наконец-то, осмыслила свою цель, связанную с необходимостью проявлять мужество и независимость в принятии решений. Она испытала чувство огромного облегчения, узнав, что компаньоны ее бессмертной души будут ожидать ее на той стороне. Новое чувство удовлетворения после ее первого сеанса LBL помогло ей понять, что жизнь управляется не роком, или законом детерминизма, или неизбежностью некоего божественного наказания, с которыми связано ее одиночество, а ее собственной свободной волей. Это не значит, что я предлагал Уне сеанс LBL как панацею от депрессии. Скорее, он демонстрирует другой путь исследования неустойчивого ума.

Я бы хотел процитировать последнее письмо Уны ко мне, написанное через несколько лет после сеанса, незадолго до ее смерти.

«Майкл, я уже не чувствую внутри себя одинокой. В отличие от прежнего одинокого существования в своем внутреннем мире, теперь я знаю, что легко сосуществую с другими, ибо придерживаюсь убеждения, что все мы живем в общем для нас мире, где никто не ограничен какими-либо границами. В настоящее время мне удается поддерживать людей в тяжелые для них минуты, поощряя их принять жизнь и то, кем они являются, и наслаждаться тем хорошим, что есть в нашем мире. Спасибо вам за этот дар».