Воспоминания последнего Протопресвитера Русской Армии и Флота (Том 1)
Шрифт:
В 1901 году по окончании академии назначен инспектором Казанской духовной семинарии, а в 1902 году определен настоятелем церкви при Русском посольстве в Риме с возведением в сан архимандрита.Здесь Путята трудился над своей магистерской диссертацией, собирал материалы и обрабатывал их. Его знание языков и разные возможности открыли ему двери русских и иностранных архивов и библиотек, и он смог использовать даже в Италии недоступные для большинства студентов академии книжные и рукописные материалы.
В 1906 году за свой труд на тему :"Государственное положение Церкви и религии в Италии", получил научную степень магистра богословия. В Риме, как прекрасно владевший итальянским языком, он сблизился с высшим обществом столицы и окружил себя
Вскоре же "как бы на исправление", Путята был назначен настоятелем посольской церкви в Париже. Но здесь повторилась та же история как и в Риме, и он, обремененный долгами от светской жизни не по средствам, был так же отозван в распоряжение Синода. Связи его при дворе были еще крепки и основательны, не взирая на то, что он был дважды скомпрометирован в глазах русского и заграничного общества.
6 августа 1907 года архимандрит Владимир хиротонисан в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры во епископа Кронштадтского, четвертым викарием С.-Петербургской епархии с поручением заведовать всеми русскими заграничными церквами в Европе за исключением церквей, находящихся в Афинах и Константинополе.Чин хиротонии совершали: митр. СПб и Ладожский Антоний, б. Архиеп.
Тверской и Кашинский Николай, архиеп. Карталинский и Кахетинский Никон, архиеп. Сергий и Северо-Американский архиеп. Платон.6 февраля 1909 года переименован в третьего викария, 30 декабря - во второго той же епархии.
Я указывал уже выше, что он был исключительно красив, изящен в манерах, с былой еще выправкой, элегантен, обаятелен, с чарующим голосом. Став архиереем, он продолжал быть кумиром в окружающем его дамском обществе г. Петербурга, а своими, играющими огнем, глазами использовал этот успех в своих личных интересах. В ревизионных разъездах по заграничным церквам, он последующие годы продолжал жить "в свое удовольствие", забывая какой ответственный сан он носит на себе. И он снова и "немного" забылся и просчитался. О нем говорили много лишнего и соблазнительного и Св. Синод, под давлением высших внешних сфер, на благо для сего блестящего светского архиерея, переместил его на дальний для него Сибирский край.18 февраля 1911 года он был назначен епископом Омским и Павлодарским. Те же слабости и наклонности, но уже в меньших масштабах, продолжал он проявлять и в этой степной столице Западной Сибири. Его внешность и здесь стала покорять сердца окружающих.
В Омске о его прошлом ходили легенды, называли его князем Путятой, говорили об его близости к царской семье и с этим считались и здесь... Духовенство, хотя и знало, что он перемещен в Омск не за блистательную церковную административную работу в прошлом, а за какие-то грешки, однако боялось его. Здесь он впервые проявил себя в других формах.
Бывший ухажер и поклонник всего светского, бывший гвардейский офицер, на новом месте стал проявлять себя как "опытный администратор". Эта способность выявилась у него ярко и образно. Он не терпел возражений, был всегда требователен, особенно внедрял в сознание духовенства дисциплину. Его чарующий баритональный и властный голос, иногда дополнял движение его глаз, которые метали порой такие повелевающие искры, что все недосказанное архиереем достаточно восполнялось этим блеском живых черных глаз. Он был дивный брюнет с отпущенными бакенбардами под Александра II и все его лицо дышало прежней красотой.
В эти два года пребывания в Омске и чарующий его образ был незабываем для многих женщин, посещавших храм, где он служил и его апартаменты в архиерейском доме. Он любил и умел принимать у себя гостей и тонко разбирался при выборе к себе приближенных. Он не любил долго и много говорить и, тем более, убеждать. Поэтому распоряжения его были краткими, ясными и лаконичными.
Присматривался ли Св. Синод к его административной деятельности или нет, трудно сказать, но случилась необходимость удалить весной 1913 года из Витебска епископа Серафима Мещерякова, оскандалившегося в своей интимной переписке с игуменьей местного монастыря, с возведением его в сан архиепископа на Иркутскую епархию, а епископа Владимира перевести с 8 марта 1913 года из обширной богатой епархии в небольшую и мало обеспеченную Витебскую. Владыка Владимир должен был рассматривать это назначение как предупреждение о том, что его карьера на этот раз куется и поддерживается только им самим, а не придворными связями, в силе которых ему пришлось уже разочароваться.
В Витебске он прослужил два года. Эти годы он употребил на укрепление своего пошатнувшегося положения в высших сферах Петербурга.11 июля 1914 года был возведен в сан архиепископа и перемещен в богатую кафедру Донскую и Новочеркасскую.С первых же дней своего в столицу Войска донского Новочеркасск, он не стал ладить с Наказным атаманом Войска донского. В этом городе произошло в жизни его несчастье. Он сошелся с, блиставшей своей красотой и знатностью, кн. Долгорукой, от которой имел незаконную дочку. Скандал этот вскоре открылся в городе и послужил в год начала всемирной войны (1914 г.) соблазном для всех верующих.
Наказной атаман в сгущенных красках представил Св. Синоду жалобу на непозволительные деяния архиерея и требовал убрать его как соблазнителя кн. Долгорукой. Под давлением других жалоб и общественного мнения, Св. Синод определил 10 января 1915 года Владыку Владимира перевести на Пензенскую кафедру с явным понижением. Владимир Путята смирился и "тихо" покинул Новочеркасск.
Может быть составитель биографии излишне вникал в подробности его жизни, но это объясняется тем, что он знал его лично, знал близких его по Петербургу и поэтому так свободно вращался в тех воспоминаниях, которые оставил по себе этот самобытный, некогда салонный архиерей в кругу знавших его.
Биография его за этот первой этап "архиерейской деятельности" показывает нам воочию, каким не должен быть архиерей. В Пензе архиепископ Владимир пробыл с 1915 по 1917 гг. Не подчиняясь административным распоряжениям Св. Синода, стал самочинно управлять епархией. По совокупности с жалобами духовенства и верующих Донской и Пензенской епархий, он был в 1918 году судим Собором и лишен сана епископа, но оставлен в монашестве.Священный Всероссийский Собор постановил удалить б. Архиепископа Владимира из г. Пензы "с правом пребывания во Флорищевой пустыни в течение трех лет". Однако он не подчинился решению Собора и не переехал в монастырь, а тотчас же организовал в Пензе "народную Церковь". В срочном заседании Собор в ответ на его беззаконие "за неподчинение и призрение канонических правил (как лишенный сана)" отлучил его от Церкви.Подробное описание о его пребывании в Пензе и творившихся безобразиях и беззакониях, им допускаемых, имеется в рукописи "История путятинского брожения в г. Пензе в 1915-1917 гг.".
В последующие годы он продолжал свои деяния в Пензе, ездил в столицу, где безрезультатно хлопотал о пересмотре своего дела. Так тянулось это до образования обновленческого раскола и вскоре он присоединился к обновленцам, даже на несколько дней приезжал в Пензу к своим "друзьям", подал заявление в обновленческий Священный Синод о пересмотре своего дела и Президиум ВЦС восстановил его в епископстве и назначил его архиепископом Саратовским. Вскоре он был снова назначен архиепископом Пензенским и членом Священного обновленческого Синода, но в Пензу не поехал.С 1926 года самовольно объявил себя архиепископом Уральским. Однако в его жизни уже начался период пустоцвета и подытоживания. Осенью 1923 года монах Владимир Путята принес келейное покаяние митрополиту Сергию, как Местоблюстителю.