Воспоминания пропащего человека

Лесков Николай Семенович

Рыночные и уличные книжники ведут свой промысел очень просто: скупают книги по возможности как можно дешевле, продают как можно дороже, последнему много способствует их общепринятый вчетверо и даже более запрос. Если вы купите одну книгу у одного торговца, а за другою придете к другому, то последний непременно будет у вас спрашивать, что и за сколько вы купили, а затем будет говорить, что заплатили вы за книгу дорого, что он уступил бы вам ее гораздо дешевле, а между тем за ту книгу, которую вы у него купите, он не преминет слупить с вас аккурат вдвое против ее стоимости. Случается, что за книгу, стоившую в магазине I рубль, они берут два (дескать, все издание распродано, нигде нет). Конечно, такой штукой они не могут обдуть всякого, но попадают и на их пай простаки. Несмотря на незнание иностранных языков, они разбирают заглавие книг и знают, имеется ли в их лавке спрашиваемая книга, или нет. К ним нередко попадаются книги весьма редкие, в особенности на иностранных языках; так, например, экземпляр первого издания [книги] Герберштейна был куплен каким-то господином на рынке с рук разносчика и перепродан в Публичную библиотеку. Также там можно встретить издания эльзевиров. Один итальянец в продолжение нескольких лет ежедневно посещал Апраксин двор и, покупая там книги, собрал такую библиотеку, что она известна почти всему Петербургу,

и носились слухи, что правительство хотело ее купить для публичной библиотеки Москвы. Известные в прежнее время, ныне утратившиеся, собрания Лаптева [354] и Кастерина [355] также обязаны апраксинским книжникам. Нам говорили, что наша Публичная библиотека далеко не полна своим русским отделом и, если это правда, то почему бы не назначить кого-либо для ее пополнения, а рыночные книжные торговли, в этом случае, дали бы много того, чего там не хватает. Слишком старые русские книги, как нам известно, продаются рыночными торговцами чрезвычайно дешево; нам случалось покупать известные издания Новикова по десяти копеек за том; только редкие книги, приобретшие своего рода между ними популярность, как, например, «Путешествие» Радищева, «Вадим Новгородский» Княжнина, «Думы» Рылеева и т. п… известны им и ценятся, а на другое, как они говорят, старье, не обращают совершенно никакого внимания и рады его сбывать за самую ничтожную цену.

354

Лаптев Иван Петрович (1774–1838) — вологодский купец, собиратель рукописей. Его коллекция, которую он составлял 40 лет, была продана после его смерти с аукциона.

355

Кастерин Алексей Иванович (?-1847) — петербургский купец, собиратель старопечатных книг. См.: Ундольский В. Каталог славяно-русских книг церковной печати библиотеки А. И. Кастерина М., 1848.

Уличные и рыночные книжники сверх собственных имен и фамилий имеют свои особые клички, каковы: Нечесанный, Ходок, Осип со квасом, Коварный, Редкозубый, Очки Красноглазые, Скарб, Мерздынец, Кот Лабазный, Рак Вареный, Ицка и т. п. Из них Нечесанный и Ходок торгуют исключительно русскими книгами: Ицка, Коварный, Скарб, Осип со квасом — русскими и иностранными: Кот Лабазный — славянскими и по большей части старопечатными, так что он слывет между своей собратией за доставщика старообрядцев. Остальные торгуют чем и как попало: что приходится подешевле купить, то и продают. Они не имеют в своих лавочках тех книг, на которые является потребность публики и которые спрашиваются покупателями почти ежедневно: но у них те книги, которые куплены случайно, а потому они ждут в своих лавочках таких покупателей, которые, придя к ним, роются в их товаре, как в старой ветоши и, выбрав по своему вкусу книгу, торгуются и покупают ее. Но, во всяком случае, главная отрасль их промышленности — покупка книг, которые, купив, они перепродают немедленно в другие руки, пользуясь от этого барышом.

В. В. Крестовский. Букинист [356]

Утром, часов в девять, у дверей вашей квартиры раздается звонок. Вы, очень может быть, еще находитесь в постели. Входит человек [357] ваш или баба, зачастую в Петербурге отправляющая должность и за лакея и за кухарку, входит и докладывает, что от какого-нибудь вашего знакомого человек пришел к вам.

— Что ему нужно?

— Не знаю… Сказывал, самих нужно видеть.

356

Очерк В. В. Крестовского (1840–1895), печатаемый по его сборнику «Петербургские типы» (Спб., 1867), подготовлен к публикации и откомментирован А. В. Блюмом. Ценные сведения о петербургских уличных букинистах содержатся также в переизданных им очерках П. В. Ефебовского и Н. А. Лейкина, также называющихся «Букинист» (см. в кн.: Очарованные книгой. М., 1982).

357

Человек — в значении — слуга.

Нечего делать: одеваешься и выходишь. Чаще всего такие посещения выдаются на долю нашего брата-литератора и потому пришедший почти всегда, посылая докладывать о себе, говорит, что он от какого-нибудь литератора прислан, чаще всего от Н.Ф. Щ-ны, М.И. С-го, г-на Г-ди или г-на М-ова [358] . Выходишь и видишь человека в синей чуйке, кушаком подпоясанного, с физиономией пронырливо-любознательного свойства и с ворохом книг в довольно обширном, туго набитом мешке. Вообще видно по взгляду, по улыбке, поклону и по манере речи, что пришедший господин принадлежит к породе тертых калачей, сквозь огонь и воду и медные трубы пропущенных.

358

…от Н.Ф Щ-ны, М.И. С-го, г-на Г-ди или г-на М-ова — Имеются в виду поэт Николай Федорович Щербина (1821–1869), историк Михаил Иванович Семевский (1837–1892), библиограф Г. Н. Геннади и, по-видимому, собиратель и публикатор исторических документов П. Л. Муханов, все — страстные библиофилы.

— Что тебе нужно, любезный? — вопрошаете вы.

— Здравия желаем, ваше-скородие! — с каким-то подергиванием и улыбочкой отвечает пришедший.

— Здравствуй… Что же тебе?

— От Михаилы Иваныча Синевского [359] к вашей милости прислан. Позвольте ваших книжечек посмотреть.

— Да зачем тебе?

— Букинисты-с… Может самим что-нибудь угодно будет приобрести, али обменять… Книжки хорошие-с…

И, не дожидаясь вашего согласия, он начинает развязывать мешок и вытаскивать из него свои сокровища.

359

Здесь и в других случаях букинист перевирает фамилии своих «знакомых» литераторов, речь идет о М. И. Семевском.

— Да мне не надо, любезный, ты не трудись понапрасну. — возражаете вы.

— Ничего-с: что за труд? Эфто опять уложить можно. А вы, собственно, только полюбопытствуйте, — ублажает букинист, поднося к самому носу вашему несколько книжек. — Французских не угодно ли? Вот «Листуар деля революсьон франсе» [360] —

отменная книга — оченно одобряют. А то вот роман «Ле мистер-де-пари пар ежен сю» [361] с иллюстрациями-с… Не угодно ли, тоже вот самоновеюшая книжка: «Ле шармет жан-жак-руссо ет мадам де варан» [362] ?

360

…листуар деля революсьон франсе — (здесь и далее транслитерация названий книг на французском языке) «L'histoire r'evolution de la Francaise» («История французской революции»).

361

«Les misteres de Paris» par Eugene Sue («Парижские тайны» Эжена Сю).

362

«Les Charmettes J.-J.Rousseo et m-m de Warens». Шармет — название деревни, в которой Руссо посетил мадам де Варане.

Все это произносит букинист скороговоркой и залпом, очень скоро и ловко меняя книги и быстро открывая заглавную страницу. Он, очевидно, бьет на то, чтобы ошарашить вас насчет своей образованности: «Вот мы, дескать, какие — хоша и в чуйках ходим, а по-французскому могим, потому — произошли». Видя, однако, что вы не поддаетесь ни на прелести шармет и мистеров, ни на познания его во французском языке, он делает несколько таинственную и вместе с тем клубнично-лукавую физиономию.

— Может вашей милости другого надо?

— Чего другого?

— А хоша бы насчет запрещенного? — (Это произносится, конечно, весьма пониженным тоном).

— Покажи, пожалуй…

— Вот-с, не угодно ли, самая что ни на есть запрещенная книжка — иностранная цензура никак не пропущает-с, — «Лe мемуар де жак казанова» [363] , али хоша бы вот «Леконт дролятик» [364] … «Декамерон бокас» [365] тоже-с.

363

«Les m'emoires de Jacque Casanova» («Мемуары Казановы») — воспоминания Джакомо Казановы (1725–1798), итальянского писателя и авантюриста XVIII в.).

364

«Les coutes drolatique» («Забавные сказки»).

365

«Decameron Boccaccio» («Декамерон» Боккаччо).

— Нет, брат, спасибо — этого ничего мне не надо.

— Не требуется?.. Очинно хорошо-с! Мы эфто уберем, значит… Может вам философское надо? Так вот-с: «Ла ви де жезю пар ернест ренан» [366] — самоновеющая книга и притом запрещенная… Али бы вот «Штоф унд крафт» [367] . Может статься, книгу Штрауса [368] желаете получить, или вообще что-нибудь Бюхнера. Малешотт [369]– с? С собою теперь не имеется, а если угодно — достать можем. Вот коли ежели Бокля [370] или Джона Стюарта Миля [371] — это с собою есть, налицо-с… А то вот тоже взгляньте: «Физиология брака, сочинение доктора Дебе» [372] — утешительная книга-с! В популярном изложении — большой запрос имеется… А ежели что вам насчет хороших переплетов нужно, так вот-с: «Лефам де библь» [373] и «Лефам де бальзак» [374] — как есть кипсек выходит, и ежели теперича на стол положить — отменно-с!

366

«La vie de J'esus» par Ernest Renan («Жизнь Иисуса») — книга французского писателя и историка религии Эрнеста Ренан (1823–1892), подвергалась гонениям со стороны духовной цензуры.

367

«Kraft und Stoff» («Сила и материя») — книга немецкого естествоиспытателя и философа Людвига Бюхнера (1824–1899), представителя вульгарно-материалистического направления в философии.

368

Штраус Давид Фридрих (1808–1874) — немецкий теолог и философ, к 1867 г, которым датируется данный очерк, его произведения на русском языке не издавались

369

Молешотт Якоб (1822–1893) — немецкий философ и физиолог На русском языке выходили его книги «Естествознание и медицина» (Спб., 1865); «Вращение жизни в природе» (Спб., 1867) и др.

370

Бокль Генри Томас (1821–1862) — английский историк, автор чрезвычайно популярной в России двухтомной монографии «История цивилизации в Англии» (Спб., 1863–64).

371

Милль Джон Стюарт (1806–1873) — английский философ и экономист, чьи труды активно переводились и издавались в России в 1860-х гг. и имели успех у читающей публики.

372

«Физиология брака, сочинение доктора Дебэ» — речь идет о книге французского врача Огюста Дебэ «Гигиена и физиология брака» (М., 1861).

373

…лефам де библь… — «Les femme de bible» («Женщины в библии»).

374

«Les femme de Balzac» («Женщины у Бальзака»).

Выкладывая и развертывая, одно за другими, свои богатства и видя, что вам ничто не по нутру, он опять строит таинственную рожу, только уже не с клубнично-лукавым, а с осторожно-серьезным выражением:

— Может вам политическое?.. С собою не имеется, а достать — отчего ж? Случаем навертывается — значит можно, потому нашему брату всякое наклевывается: к нашему брату книга ровно как рыба в вершу плывет, — спешит он оговориться и как бы оправдаться. Впрочем, раза два крякнув после этого, опять вопрошает еще более пониженным тоном: