Воспоминания советского посла. Книга 2
Шрифт:
«Советское правительство опасается, что такое положение… делает соглашение о невмешательстве фактически несуществующим. Советское правительство ни в коем случае не может согласиться превратить соглашение о невмешательстве в ширму, прикрывающую военную помощь мятежникам со стороны некоторых участников соглашения против законного испанского правительства. Советское правительство вынуждено ввиду этого заявить, что если не будут немедленно прекращены нарушении соглашения о невмешательстве, оно будет считать себя свободным от обязательств, вытекающих из соглашения» [111] .
111
«Известия», 8.Х 1936.
На
12 октября, в день моего возвращения, в Лондон, С. Б. Каган по поручению НКИД направил Плимуту новое письмо, в котором настаивал на установлении английским и французским флотами контроля за португальскими портами. Плимут ответил, что не считает целесообразным созывать Комитет для рассмотрения этого предложения СССР до получения объяснений португальского правительства. Начиналась явная игра в оттяжку…
Но тут произошло одно существенное событие. 16 октября была опубликована телеграмма Центрального Комитета нашей партии секретарю ЦК Коммунистической партии Испании. Она гласила:
«Трудящиеся Советского Союза выполняют лишь свой долг, оказывая посильную помощь революционным массам Испании.. Они отдают себе отчет, что освобождение Испании от гнета фашистских реакционеров не есть частное дело испанцев, а общее дело всего передового и прогрессивного человечества. Братский привет!» [112] .
112
«Известия», 16.Х 1936.
Генеральный секретарь испанской компартии Хосе Диас
Таким образом, генеральная линия СССР в отношении испанских событий была провозглашена открыто. Исходя из нее, народный комиссар иностранных дел М. М. Литвинов дал мне указание выступить с новым заявлением и сделать еще один шаг вперед в смысле уточнения позиции «Советского правительства. Это-то заявление я и направил в письменном виде Плимуту утром 23 октября..
Мы напоминали в нем о систематическом нарушении соглашения о невмешательстве «рядом его участников», в том числе Португалией, вследствие чего «создалось привилегированное положение для мятежников», а «законное правительство Испании оказалось на деле под бойкотом, отнимающим у него возможность закупать оружие вне Испании для защиты испанского народа». Далее в заявлении констатировалось, что все попытки представителя Советского правительства положить конец нарушениям соглашения не нашли поддержки в Комитете, и отсюда делался вывод:
«Таким образом, соглашение превратилось в пустую, разорванную бумажку. Оно перестало фактически существовать. Не желая оставаться в положении людей, невольно способствующих несправедливому делу, правительство Советского Союза видит лишь один выход из создавшегося положения: вернуть правительству Испании право и возможность закупать оружие вне Испании…
Во всяком случае Советское правительство, не желая больше нести ответственность за создавшееся положение, явно несправедливое в отношении законного испанского правительства и испанского народа, вынуждено теперь же заявить, что в соответствии с его заявлением от 7 октября оно не может считать себя связанным соглашением о невмешательстве в большей мере, чем любой из остальных участников этого соглашения» [113] .
113
«Известия», 24.Х 1936.
Смысл
Огласив советское заявление, Плимут недоуменно пожал плечами:
— Этот документ содержат фразы, которые трудно понять или истолковать… Может быть, Советский посол желает что-либо прибавить в пояснение своего письма?
С таким же примерно вопросом ко мне обратился и Гранди.
Обоим явно хотелось поймать меня на неосторожном слове. Какой бешеный танец людоедов открыли бы тогда фашистские да и многие «демократические» газеты! Однако я лишил их этого удовольствия. Ответ мой был уклончив:
— Я ничего не могу прибавить к тексту письма. Мне кажется, что смысл его достаточно ясен и вытекающие отсюда последствия очевидны.
Чувствуя, что большего из меня не выжмешь, Плимут предложил перенести обсуждение советского заявления в подкомитет и перейти к рассмотрению следующего пункта порядка дня — ответов Германии, Италии и Португалии на поступившие в Комитет жалобы о нарушении ими соглашения о невмешательстве…
Здесь мне придется опять сделать некоторые пояснения.
Заявление Советского правительства от 7 октября вызвало широкий отклик в демократических кругах Англии и других стран. Послышался вздох облегчения: наконец-то нашлось правительство, которое, разрывая пелену дипломатического лицемерия, честно высказало свои намерения.
Нам открыто симпатизировали британские рабочие, и это не могло не получить отражения в лейбористской партии.
В течение первых шести недель испанской войны официальные лейбористские лидеры упорно отмалчивались, избегая занять какую-либо определенную позицию. Лишь после того как молчание стало невозможным, они созвали 28 августа специальную конференцию представителей своей парламентской фракции, исполкома партии и Генерального совета конгресса тред-юнионов, на которой было решено:
1. Поддерживать политику нейтралитета в испанской войне.
2. Бороться против проведения массовой кампании в пользу республиканской Испании (на чем настаивали коммунисты).
Таким образом, руководство английского рабочего движения по существу присоединилось к той политике «невмешательства», которую проводило британское правительство.
Две недели спустя, 10 сентября, конгресс тред-юнионов в Плимуте подтвердил резолюцию от 28 августа. Предложение об отклонении ее было провалено большинством в 3 029 тыс. голосов против 51 тыс. [114] .
114
Система голосования на конгрессах тред-юнионов крайне антидемократична. Суть ее состоит в следующем: голосуют не делегаты, а тред-юнионы; каждый тред-юнион в зависимости от числа своих членов имеет твердое заранее определенное количество голосов; если внутри делегации тред-юнионов возникают разногласия, то принимается во внимание только мнение большинства (голоса меньшинства не считаются). Пример: допустим, данный тред юнион имеет 50 голосов, а в делегации его, состоящей из 60 человек, 31 высказались «за», а 29 — против резолюции, предложенной Генеральным советом, при окончательном подсчете все 50 голосов этого тред-юниона будут рассматриваться как поданные за резолюцию. Благодаря такой системе голосования, которая именуется «голосованием блоком», руководству профессионального движения часто удается проводить угодные ему решения, не считаясь с мнением оппозиции.