Воспоминания стопроцентного эсперантиста
Шрифт:
Не совсем гладко шла работа только в институте. В качестве яблока раздора были экзамены, которые должны были сдавать желающие получить свидетельства института. В 1912г. экзамены держали И.В./?/Рахамяги, С.К.Шабарин, Д.П.Романович, А.И.Филатова, А.Г.Терникова и И.М.Коханов. Самыми строгими экзаменаторами были Ст.Шабуневич, О.Габрик и Г.И.Смирнов. Им обязательно хотелось, чтоб экзаменуемые давали самые лучшие ответы, абсолютно не обращая внимания на то, что во всех учебных заведениях применяются оценки знаний разной степени: превосходные, очень хорошие, хорошие, посредственные, плохие. Я и другие преподаватели находили, что даже только хорошие и достаточно удовлетворительные ответы уже достойны свидетельств института. Кроме того, если мы будем слишком строго относиться к экзаменуемым, никто не захочет подставиться под такую неприятность, не сулящую никаких
К счастью, разногласия не повлекли за собой враждебные отношения и не приняли вредных форм, как это случалось иногда в политических спорах. Они только несколько нервировали нашу работу. В таких случаях я всегда предпочитал на время покинуть враждебную среду, ибо время является самой хорошей мельницей для любой вражды. Я решил несколько месяцев отдохнуть. В качестве места отдыха я выбрал родной по университету город Казань, в котором у меня было несколько знакомых и даже друзей. В марте 1912 г. я выехал из Москвы, передав все свои хозяйственные и административные обязанности названным сотрудникам, и снял комнату с полным пансионом а одной из казанских гостиниц. Это освободило меня от всех домашних забот. В этой гостинице я уже останавливался 7 лет тому назад и там я писал свою первую книгу "Сур войо аль кунфратиджо дэ пополой". И на этот раз я нашёл для себя литературную работу.
В тот раз к написанию меня подтолкнули впечатления от русско-японской войны, а теперь - всевозможные внутренние распри, и в результате появился очерк из эсперантской жизни "Суперфорта амбицио" /одолевающая амбиция/, героев которого я наблюдал в разных обстоятельствах своей жизни.
В Казани я пробовал найти прежних знакомых, но некоторые из них уже навсегда покинули нас. Особенно опечалило меня посещение жилища дорогого и ревностного сотрудника Павла Кирилловича Михалёва, студента Казанского университета. Там я застал только его вдову, которая, плача, рассказала мне подробности его смерти. Будучи студентом последнего семестра медицинского факультета, он ухаживал за больным, чью болезнь должен был наблюдать и описать в экзаменационной работе, заразился тифом и через девять дней умер. Об этом я поместил некролог в 5-м номере нашего журнала.
Пробыв в Казани около 2-х месяцев, я возвратился в Москву и нашёл всё в таком же порядке, как оно было до моего отъезда. В моё отсутствие произошло два важных публичных выступления московских эсперантистов: публичная лекция на Эсперанто о Калифорнии нашего американского единомышленника Пэриша с русским переводом А.Ступина и празднование 25-летия работы нашего сотрудника, профессора-филолога Московского университета Ром.Ф.Брандта, в ходе публичного чествования которого было получено много приветственных писем и телеграмм на Эсперанто. Об этих событиях и нашем языке русские газеты много писали и благоприятно отзывались. Это были очень весомые камни в основание нашего Эсперанто-движения.
Успехи нашего движения в Москве индуктивно влияли на единомышленников в провинции. Вскоре по возвращении в Москву я получил очень важное предложение единомышленника из Орла ветеринара Живописцева, владельца фабрики противооспенной лимфы, напечатать за его счёт несколько десятков тысяч пропагандистских эсперантских листовок с грамматикой и словарём с тем, чтобы он вкладывал их во все ящики с лимфой. За пожертвованные им 85 рублей мы напечатали 15000 пропагандистских материалов. Одновременно мы напечатали 10000 пропагандистских листовок с адресом магазина.
В то время вышла в свет изданная нами небольшая международная хрестоматия нашего усердного сотрудника А.Э.Айспурита с постатейным словарём на шести языках. Таким образом у нас имелись уже 16 собственных изданий и изданный в 1912 г. каталог магазина на 16 страницах. Это уже впечатляло и другие русские магазины обратили внимание на наш магазин как на значительное предприятие.
24-31 июля того же года в Москве проходил Всероссийский съезд книгоиздателей и книгопродавцов. Во время съезда работала книжная выставка, в которой участвовал и наш магазин. Эсперантскими книгами он занял одно из заметных мест выставки. Вместе с книгами были вывешены таблицы, показывающие распространение Эсперанто в мире. Это привлекло к Эсперанто большое
Моё участие в этом съезде подвигло меня к новому предприятию. По "Русланда адрэсаро" мы видели, что перечень московских эсперантистов занимал 8 страниц, а петербургских - только 4, хотя Петербург был столицей России и имел вдвое большее население. Это различие я приписал основанию в Москве книжного магазина "Эсперанто" и института. Я подумал, что, если такие заведения появятся и в Петербурге, то они хорошо послужат нашему движению. В результате я начал хлопотать перед правительством, чтоб оно разрешило основать в Петербурге филиалы московских заведений. В июле я получил такое разрешение и передо мною встала новая забота, как это осуществить. В 1912 г. я был занят лишь изучением соответствующей конъюнктуры; она представлялась не слишком обнадёживающей.
Для открытия филиала нужно было иметь такого администратора, который хорошо знал бы наш язык, его историю и литературу; кроме того, он должен быть более или менее опытен в расчётах, в книготорговле и т.д. Наконец я ведь не мог выплачивать ему такое вознаграждение, которое полностью обеспечивало бы его жизненный уровень, даже если бы он был одинок. Далее стояла проблема с помещением. С одной стороны, оно должно находиться на людной улице, где можно было бы закрепить хорошо заметную вывеску и оборудовать наружную витрину (просмотровое окно или шкафчик), а, с другой стороны, не быть дорогим. Я долго ломал голову, подсчитывал и зондировал как бы всё устроить так, чтобы "не вылететь в трубу", как говорят в России о банкротствах. Онование филиала мы базировали на расчёте, что будем продавать в нём наши издания не менее, чем на 300 рублей в месяц. В общем проект был "прыжком в неизвестное пространство".
Ломая голову над проектом, мы не забывали главных "детей" - московские заведения. Как я уже говорил, мы снимали два помещения: одно на Тверской улице, 26, а другое - в Лубянском проезде, 3. На Тверской находился магазин и там в задней комнате, как Диоген, спал заведующий Д.П.Романович. Кроме него в магазине работали три мальчика: Алёша Трофимов, Василий Никифоров и Серёжа Колибанов. Все мальчики показали себя хорошими работниками, способными и верными. А.Трофимов был нашим аккуратным счетоводом, Вася и Серёжа были живыми и умелыми во всех отношениях помощниками. Все они хорошо выучили Эсперанто и часто служили для посетителей магазина представителями живого языка. В помещении на Лубянском проезде А.Э.Айспурит руководил эсперантскими курсами института, а Б.И.Котзин полностью посвятил себя заботам о финансовой и литературной сторонах журнала "Ла Ондо дэ Эспэранто".
В марте 1912г. наши заведения инкогнито посетил г-н Хютнер - издатель и редактор "Пола Эспэрантисто" /польский эсперантист/ в Варшаве, - и вот что он написал об этом визите в 4-м номере своего журнала: "Объезжая Москву, я зашёл в тамошний эсперантский книжный магазин на Тверской, 26, чтоб купить несколько эсперантских книг, которые мне не удалось сыскать в Варшаве. Я предполагал найти здесь лишь эсперантский отдел какого-то русского книжного магазина и был весьма приятно удивлён, обнаружив довольно большой специальный эсперантский магазин, заполненный эсперантскими книгами, брошюрами, журналами и разными эсперантскими вещицами, с персоналом из пяти человек, свободно говорящем на Эсперанто. Как сообщил мне владелец магазина г-н Сахаров, в магазине имеются книги на 19000 sm. Ежедневно в провинцию отправляют книги в среднем на 40 sm. Магазин существует 4 года, значительно и постоянно расширяясь, и теперь может рассматриваться как крепко и самостоятельно преуспевающий. Развитие дела столь заметно, что нынешнее помещение уже недостаточно и г-н Сахаров приискивает более просторный магазин. Выразив своё восхищение опытными и энергичными работниками и руководителями, я пожелал им самых больших успехов. По любезному приглашению г-на Сахарова и других московских единомышленников я посетил просторное помещение Московского общества эсперантистов и института в Лубянском проезде. К сожалению, я не смог присутствовать на заседании, которое собирает многих дважды в неделю, однако сумел повидать там господ Сахарова, Айспурита, Романовича и супругов Котзиных и в их симпатичной компании почувствовал чарующую братскую атмосферу эсперантского дома.