Воспоминания великого князя Александра Михайловича Романова
Шрифт:
Я с готовностью согласился помогать им в борьбе с мифической подводной лодкой, которая должна была нас спасти. Моя семья терялась в догадках по поводу нашего мирного сотрудничества с Задорожным. Когда прожекторы были установлены, мы пригласили всех полюбоваться их действием. Моя жена решила, что Задорожный, вероятно, потребует, чтобы я помог нашему караулу зарядить винтовки пред нашим расстрелом.
Главным лишением нашего заключения было полное отсутствие известий откуда бы то ни было. С недостатком жизненных припасов мы примирились. Мы подсмеивались над рецептами изготовления шницеля по-венски из морковного пюре и капусты, но для преодоления
В своих постоянных сношениях с Москвою Ялтинский совет нашел новый повод для нашего преследования. Нас обвинили в укрывательстве генерала Орлова, подавлявшего революционное движение в Эстонии в 1907 году. Из Москвы был получен приказ произвести у нас обыск под наблюдением нашего постоянного визитера, врага Задорожного.
В соседнем с нами имении действительно проживал бывший флигель-адъютант Государя князь Орлов, женатый на дочери вел. кн. Петра Николаевича, но он не имел ничего общего с генералом Орловым. Даже наш непримиримый ялтинский ненавистник согласился с тем, что князь Орлов по своему возрасту не мог быть генералом в 1907 году. Все же он решил арестовать князя, чтобы предъявить его эстонским товарищам.
– Ничего подобного, – возвысил голос Задорожный, который был крайне раздражен этим вмешательством: – в предписании из Москвы говорится о бывшем генерале Орлове, и это не дает вам никакого права арестовать бывшего князя Орлова. Со мной этот номер не пройдет. Я вас знаю. Вы его пристрелите за углом и потом будете уверять, что это был генерал Орлов, которого я укрывал. Лучше убирайтесь вон.
Молодой человек в кожаной куртке и галифе побледнел, как полотно.
– Товарищ Задорожный, ради Бога, – стал он умолять дрожащим голосом: – дайте мне его, а то мне несдобровать. Моим товарищам эти вечные поездки в «Дюльбер» надоели. Если я вернусь в Ялту без арестованного, они придут в ярость, и я не знаю, что они со мною сделают.
– Это дело ваше, – ответил, насмешливо улыбаясь, Задорожный: – вы хотели подкопаться под меня и сами себе вырыли яму. Убирайтесь теперь вон.
Он открыл настежь ворота и почти выбросил своего врага за порог.
Около полуночи Задорожный постучал в дверь нашей спальной и вызвал меня. Он говорил грубым шепотом:
– Мы в затруднительном положении. Давайте обсудим, что нам делать. Ялтинская банда его таки пристрелила…
– Кого? Орлова?
– Нет… Орлов спит в своей постели. С ним все обстоит благополучно. Они расстреляли того болтуна. Как он и говорил, они потеряли терпение, когда он явился с пустыми руками, и они его пристрелили по дороге в Ялту. Только что звонил по телефону Севастополь и велел готовиться к нападению. Они высылают к нам пять грузовиков с солдатами, но Ялта находится отсюда ближе, чем Севастополь. Пулеметов я не боюсь, но что мы будем делать, если ялтинцы пришлют артиллерию. Лучше не ложитесь и будьте ко всему готовы. Если нам придется туго, вы сможете, по крайней мере, хоть заряжать винтовки.
Я не мог сдержать улыбки. Моя жена оказалась права.
– Я понимаю, что все это выглядит довольно странно, – добавил Задорожный, – но я хотел бы, чтобы вы уцелели до утра. Если это удастся, вы будете
– Что вы хотите этим сказать? Разве правительство решило нас освободить?
– Не задавайте мне вопросов. Будьте готовы. Он быстро удалился, оставив меня совершенно озадаченным. Я сел на веранду. Была теплая апрельская ночь, и наш сад был полон запаха цветущей сирени. Я сознавал, что обстоятельства складываются против нас. Стены «Дюльбера», конечно, не могли выдержать артиллерийской бомбардировки. В лучшем случае севастопольцы смогли бы добраться до «Дюльбера» в четыре часа утра, между тем как самый тихоходный грузовик проехал бы расстояние между Ялтой и «Дюльбером» немногим дольше, чем в один час. Моя жена появилась в дверях и спросила, в чем дело.
– Ничего особенного. Задорожный просил меня присмотреть только за прожекторами. Они опять испортились.
Я вскочил, так как мне показалось, что вдали послышался шум автомобиля.
– Скажи мне правду, – просила меня моя жена: – я вижу, что ты взволнован. В чем дело? Ты получил известия о Никки? Что-нибудь нехорошее?
Я ей передал в точности мой разговор с Задорожным. Она с облегчением вздохнула. Она не верила, что сегодня ночью с нами случится что-нибудь недоброе. Она, как женщина, предчувствовала приближение конца нашим страданиям. Я с ней не спорил. Я только восхищался ее верой и отвагой.
Между тем время шло. Часы в столовой пробили час. Задорожный прошел мимо веранды и сказал мне, что теперь их можно было ожидать с минуты на минуту.
– Жаль, – заметила моя жена: – что они захватили Библию мамы. Я бы наугад открыла ее, как это мы делали в детстве, и прочла, что готовит нам судьба.
Я направился в библиотеку и принес карманное издание Священного Писания, которого летом не заметили делавшие у нас обыск товарищи.
Она открыла ее, а я зажег спичку. Это был 28 стих 2 главы книги Откровения Святого: «И дам ему звезду утреннюю».
– Вот видишь, – сказала жена: – все будет благополучно! Ее вера передалась и мне. Я сел и заснул в кресле. Когда я вновь открыл глаза, я увидел Задорожного. Он стоял предо мной и тряс меня за плечо. Широкая улыбка играла на его лице.
– Который сейчас час, Задорожный? Сколько минут я спал?
– Минут? – он весело рассмеялся. – Вы хотите сказать часов! Теперь четыре часа. Севастопольские грузовики только что въехали сюда с пулеметами и вооруженной охраной.
– Ничего не понимаю… Те из Ялты – должны быть здесь уже давным-давно? Если…
– Если… что?
Он покачал головой и бросился к воротам. В шесть часов утра зазвонил телефон. Я услыхал громкий голос Задорожного, который взволнованно говорил: «Да, да… Я сделаю, как вы прикажете…»
Он вышел снова на веранду. Впервые за эти пять месяцев я видел, что он растерялся.
– Ваше Императорское Высочество, – сказал он, опустив глаза: – немецкий генерал прибудет сюда через час.
– Немецкий генерал? Вы с ума сошли, Задорожный. Что случилось?
– Пока еще ничего, – медленно ответил он: – но я боюсь, что если вы не примите меня под свою защиту, то что-то случится со мною.
– Как могу я вас защищать? Я вами арестован.
– Вы свободны. Два часа тому назад немцы заняли Ялту. Они только что звонили сюда и грозили меня повесить, если с вами что-нибудь случится.
Моя жена впилась в него глазами. Ей казалось, что Задорожный спятил с ума.
– Слушайте, Задорожный, не говорите глупостей! Немцы находятся еще в тысяче верст от Крыма.
– Мне удалось сохранить в тайне от вас передвижение немецких войск. Немцы захватили Киев еще в прошлом месяце и с тех пор делали ежедневно на восток от 20 до 30 верст. Но, ради Бога, Ваше Императорское Высочество, не забывайте того, что я не причинил вам никаких ненужных страданий! Я исполнял только приказы!