Воспоминания. Том 3
Шрифт:
* После издания закона в моем присутствии П. Н. Дурново расспрашивал составителя закона 3-го июня Крыжановского, почему, например, в таком-то уезде приняты такие-то нормы, а в таком-то другие, и на это Крыжановский, если хотите пренаивно, отвечал, что это сделано для того, чтобы явился благонадежный выборщик - тут нужно было дать большинство голосов таким-то элементам, а там другим. Какие в конце концов результаты даст выборный закон 3-го июня, вопрос темный.
Я думаю, что закон этот долго не устоит, или он будет изменен на более разумный, принципиальный, или Думы совсем не будет. Для чего собственно иметь Думу?
Для того, чтобы она выражала желания и волю народа, всей сознательной его части, во всяком случае большинства мыслящей и чувствующей России. Иначе Думы совсем ненужно, она является бесполезной. Ведь кроме Думы имеется высшая палата - Государственный Совет, который должен представлять собою сосредоточение государственного опыта, знания и авторитета. Несомненно, что Совет лучше и скорее выработает и установит всякий закон, потребный по данному времени, он часто не может лишь выработать законы, соответствующие идеалам мыслящего и чувствующего большинства населения, ибо Государственный Совет далек от него и по жизни, и по насущным интересам. При Государственном совете не опасны и 396 увлечения Думы, ибо он всегда может увлечения эти остановить. Для этого и существуют высшие палаты. Создать же низшую палату, которая по политической пульсации своей представляет Государственный совет, но только
Так как Государственная Дума идет в одну сторону, а Совет в другую, то правительство, с полным нарушением смысла статьи 87-ой основных законов и статьи 17-ой правил о государственной росписи, принимает капитальнейшие меры и само без законодательных палат в значительной мере, правит Poccией. *
Затем нужно было найти и предлог для роспуска Думы. 2-го июня последовало сообщение: "Об обыске 5-го мая у члена Государственной Думы Озоля, о раскрытии замысла 55-ти членов Государственной Думы социал-демократической партии ниспровергнуть существующий государственный строй и о привлечении указанных 55-ти членов Государственной Думы к ответственности". Сделав это сообщение и произведя, конечно, этим впечатление на Poccию, 3-го июня, т. е. на следующий день последовал манифест и указ о роспуске Государственной Думы и о назначении созыва новой Думы на 1-ое ноября 1907 года по новому выборному закону; тогда же было опубликовано и новое положение о выборах в эту Думу.
Как это утверждают, о чем несколько месяцев тому назад было суждение и в настоящей Государственной Думе при закрытых дверях: опубликование 3-го июня 1907 года о замыслах 55-ти членов Государственной Думы ниспровергнуть существующий государственный строй было в значительной степени провоцировано и преувеличено, такого замысла не было, все это в значительной степени была провокация министерства внутренних дел.
397 С своей стороны, я имею основание думать, что это было именно так: Столыпин воспользовался некоторыми желаниями членов социал-демократической партии произвести смуту для того, чтобы облечь эти желания в замысел, имеющий государственное значение; это было сделано для того, чтобы произвести такое впечатление о грозящей государству опасности, чтобы общественное мнение легче переварило государственный переворот 3-го июня 1907 года.
Переворот этот по существу заключался в том, что новый выборный закон исключил из Думы народный голос, т. е. голос масс и их представителей, а дал только голос сильным и послушным: дворянству, чиновничеству и частью послушному купечеству и промышленникам.
Таким образом, Государственная Дума перестала быть выразительницей народных желаний, а явилась выразительницей только желаний сильных и богатых, желаний, делаемых притом в такой форме, чтобы не навлечь на себя строгого взгляда сверху.
По форме же переворот этот заключался в том, что он совершенно нарушил основные государственные законы, изданные в мое министерство, после 17-го октября 1905 года. 398
ГЛАВА 51 От государственного переворота 3 июня 1907 года до убийства Столыпина 1 сентября 1911 года
Об отставке Шванебаха, вследствие разногласий со Столыпиным и членами его кабинета. О графе Эрентале, его близости с кабинетом Горемыкина вообще и с Шванебахом в частности. О памфлете, составленном Шванебахом по поводу введения конституции в Poccии, направленном против меня и передаче его гр. Эренталем, с одобрением Горемыкина, Германскому Императору. Опубликование памфлета-записки и отношение ко мне Германского Императора после ознакомления с ним. О заключении с Японией трактата о торговле; и мореплаванию и рыболовной конвенции. Свидание Государя с Германским Императором в Свинемюнде. Освящение храма Воскресения Христова в Петербурге. Об аварии Императорской яхты Штандарт в финляндских шхерах и о ее командире флаг-капитане Нилове и князе Мещерском. О государственном контролере Харитонове. Об опубликовании конвенции, заключенной Poccией и Англией, и двойственности положения Poccии вследствие этого. О посещении меня в Париже - по пути из Портсмута Поклевским-Козелл и передаче приглашения английского короля Эдуарда VII посетить его и отклонении этого приглашения. О доминирующем влиянии России в Персии и невыгодности для России заключенного соглашения с Англией в отношении Персии. О вмешательстве Германии в отношения между Poccией, Англией и Персией и о заключения Poccией особого соглашения с Германией в отношении Персии. О доминирующем и абсолютном влиянии Англии в Афганистане. Об опубликовании положения о созыве предстоящего чрезвычайного собора русской церкви и порядка производства дел в нем. О Грингмуте и его кончине. О моем незнакомстве с организацией секретной полиции, как причине непринятия непосредственного управления министерством внутренних дел в свои руки. Незнакомство Столыпина с той же организаций, его заведывание министерством внутренних дел и дезорганизация секретной полиции в его управление. О товарище министра внутренних дел Курлове и его карьере. Эпизод с охраной меня, в бытность премьером, вследствие слухов о намерении Хрусталева-Носаря арестовать меня. Об открытии Государственной Думы, созванной по новому выборному закону 3-го июня 1907 года. О финляндских генерал-губернаторах Герарде и Зейне и о градоначальниках С.-Петербургском - Драчевском и Московском - Рейнбот. Об одесском градоначальнике Толмачеве. О покушении на жизнь московского генерал-губернатора Гершельмана. Об утверждении ген. Каульбарсом двух смертных приговоров над невинными. О расследовании ген.-адъют. Пантелеева об убийстве в г. Одессе городовым офицера и его докладе о необходимости снятия в Одессе военного положения. О переименовании в г. Одессе улицы моего имени на имя императора Петра I. О кончине министра торговли Философова.
О московском градоначальнике Рейнботе, ревизии сенатора Гарина, о его деятельности и суде над ним. Об отношениях между большинством 3-ей Государств. Думы и Столыпиным и политическом рауте у последнего. Об отставке министра народного просвещения Кауфмана и его товарища Герасимова. О приезде в Петербург: кн. Николая Черногорского, Румынского наследного принца и шведского короля Густава-Адольфа. Свидание Их Величеств с английским королем и королевою в Ревеле. Об убийстве графа А. Д. Игнатьева и об его жене. Свидание Государя с французским президентом Фальером в Ревеле.
Об издании положения о процентной норме для приема лиц иудейского исповедания в учебные заведения. О первоначальном отношении кабинета Столыпина к еврейскому вопросу и перемена отношения к нему впоследствии. Кончина Великого Князя Алексея Александровича. Отставка Редигера и назначение Сухомлинова. О комиссии обороны Госуд. Думы и ее членах. Упразднение совета государственной обороны. О свидании Извольского с Эренталем и о займе, заключенном Коковцевым. Об отце Иоанне Кронштадтском. Об увольнении морского министра Дикова и назначении Воеводского. О командировке Шипова на Д. Восток, его кандидатура на пост посла в Японию, о назначении министром торговли и промышленности и увольнении.
О новом ограничении евреев в праве поступления в средне-учебные заведения. О поездке Государя с визитом к итальянскому королю. Кончина Великого Князя Михаила Николаевича. О моей поездке за границу в 1909 году. О приезде в Петербург депутации французского парламента. О приезде в С. Петербург царя и царицы болгарских. О приезде в Петербург короля Петра сербского. О кончине английского короля Эдуарда VII. О поездке Их Величеств в Ригу на торжество 200-летия присоединения прибалтийского края к Poccии. О восшествии на престол английского короля Георга V. О поездке Их Величеств во Фридберг, близ Наугейма. Болезнь Государыни. Мое пребывание в Гомбурге и Виши. Свидание Государя с Германским Императором в Потсдаме и ответный визит Германского Императора. Назначение Сазонова из управляющего - министром иностранных дел. О кончине Эмира Бухарского. О кончине графа Л. Н. Толстого, его воззрениях и отношении к кончине его правительства. О назначении Кассо управляющим министерством народного просвещения. 50-летие освобождения крестьян. 200-летие Правительствующего Сената. О законопроекте, составленном Пихно, об изменении порядка выборов в члены Госуд. Совета от юго- и северо-западного края и рассмотрении его в Совет. Законопроект о введении земств в северо- и юго-западных губерниях. О встреченных законопроектом препятствиях в Госуд. Совете, моих выступлениях при рассмотрении его и непринятии закона в общем собрании Госуд. Совета.
О заявлении Столыпина, что единственный враг которого он боится - это я. О подаче Столыпина в отставку и оказанной ему поддержке Августейшими Особами. О кондициях Столыпина к неоставлению им поста. Принятие Государем кондиций Столыпина, роспуск законодательных учреждений на 3 дня, введение закона о введении земства в 9 западных губерниях и об объяснениях Столыпина в Госуд. Думе и Госуд. Совете по поводу введения земства. Отставка Гучкова, отпуски по болезни Дурново и Трепова и отставка Гончарова. Мнение Вел. Кн. Николая Михайловича по поводу Столыпина и поведения Госуд. Совета. О заявлении Столыпина Гучкову о несочувствии присутствия в Госуд. Совете Дурново, Трепова и меня. О сообщении члена министерства внутренних дел о причинах, побудивших Государя не принять отставку Столыпина, и о давлении последнего на министерство юстиции в ведении дел политических. Увольнение с поста морского министра Воеводского и назначение Григоровича. Избрание председателем Государственной Думы Родзянко. Увольнение Лукьянова с поста обер-прокурора и назначение Саблера. О приезде в Петербург германского наследника с супругой, Эмира Бухарского и Сиамского принца Чакрабона.
О посещении Кронштадта эскадрой Соединенных Штатов. Кончина Великой Княгини Александры Иосифовны. О смотре потешных в присутствии Государя. О приезде в Петербург сербского короля Петра. О заграничной моей поездке 1911 года и двух сделанных мне операциях. О восстановлении Столыпиным против себя общественного мнения всех слоев населения и предвидения мною роковой развязки. Покушение на Столыпина в Киеве и его кончина. О шумихе в связи с убийством Столыпина и поведении его супруги. О результатах управления Столыпина. О предупреждении Государем Столыпина о намерении своем дать ему другой пост. Об обвинении полиции в убийстве по ее вине Столыпина. Об отношении А. И. Гучкова и партии 17 октября к смерти Столыпина и моей полемике с Гучковым по поводу его речи в собрании партии 17 октября.
После роспуска второй Думы курс правительства Столыпина сделался еще более реакционным, хотя в это время, а именно 13-го июня, последовало увольнение от должности государственного контролера Шванебаха (Я познакомился с Шванебахом, когда поступил в министерство финансов директором департамента железнодорожных дел; это был человек культурный, воспитанный, хорошо владеющий языками, но весьма легковесный и легкомысленный, ни к какому серьезному делу непригодный; так его и трактовали в министерстве финансов. Поэтому в министерстве финансов Шванебаху не давали никакого хода.
Мой предшественник, Вышнеградский совсем устранил его от дела, потому что ни один из начальников Шванебаха не хотел его иметь у себя. Так, когда Шванебах был вице-директором Кредитной Канцелярии, - директор этой канцелярии не пожелал иметь его вице-директором, потому что Шванебах не оказывал ему никакой помощи; Шванебах был сделан Товарищем Управляющего Государственным Банком, и точно также Управляющий Государственным Банком постарался от него отделаться, как от человека совершенно излишнего. Когда я сделался министром финансов, то чтобы не обижать совсем Шванебаха, я сделал его Членом Совета министра финансов", но никаких сколько-нибудь серьезных поручений ему не давал.
Шванебах нашел путь к министерским постам не посредством работы, а посредством подлаживания к русским высочайшим принцессам. Так, служа еще в министерстве финансов, он как то влез в доверие к Великой княгине Екатерине Михайловне и был при ней не то управляющим, не то секретарем. Через этот пост он пролез к княжнам Черногорским, женам Великих Князей Николаевичей и получил от них толчок к дальнейшей карьере.
Когда я был еще министром финансов, то Его Величество как то заговорил со мной, о том, что он желал бы, чтобы Шванебах сделался членом комитета финансов. Я против этого возражал, указывая, что Шванебах является человеком, не имеющим никакого авторитета в серьезных финансовых делах, и что это не мое мнение, а мнение всех высших чиновников министерства финансов. Поэтому Его Величество эту мысль оставил.
Затем Черногорские княжны втерли Шванебаха в товарищи министра к Алексию Сергеевичу Ермолову.
По довольно обыденному в нашей бюрократа приему, когда товарищами министров делаются лица подобного пошиба, как Шванебах, то они употребляют все свои усилия, чтобы подставить ножку своему начальнику и сесть на его место. Так и Шванебах впутался в интригу, во главе которой стоял Горемыкин, и таким образом влез на пост Главноуправляющего Землеустройства и Земледелия.).
Он уволился потому, что не ужился со Столыпиным, с другой стороны, он ушел из-за реакционных дел сверх того предела, который считал благоразумным в то время Столыпин, который затем сам этот предел в значительной степени перешел и дошел ко времени его убийства до полного обскурантизма и, еще более, до полного произвола в своих действиях во всех областях государственного правления и даже до полного произвола в своих отношениях с Государем Императором.