Воспоминания
Шрифт:
После успешного запуска я должен был начать подготовку к серийному производству ракет. 22 декабря 1942 г. я дал Гитлеру на подпись соответствующий приказ, хотя ракета еще отнюдь не была доведена до стадии ее постановки на поток (10). Я полагал, что могу взять на себя риск, поскольку по состоянию конструкторской работы и по обещаниям руководителей из Пенемюнде полная техническая документация должна была быть представлена до июля 1943 г.
Утром 7 июля 1943 г. я по поручению Гитлера пригласил Дорнбергера и фон Брауна в ставку. Гитлер хотел расспросить о подробностях «фау-2». Вместе с Гитлером, только что освободившимся после какого-то совещания, мы направились к кинопавильону, где сотрудники Вернера фон Брауна все подготовили для демонстрации проекта. После краткого вступления погасили свет и начался фильм, в котором Гитлер впервые увидел величественную картину взлетающей вертикально вверх и
С пенемюндцами Гитлер распрощался необыкновенно сердечно. Он был под сильным впечатлением, более того — загорелся. Вернувшись в свой бункер, он упивался перспективами, которые открывались этим проектом: «А-4 — это решающая стратегическая акция. И какое бремя свалится с нашей родины, когда мы нанесем такой удар по англичанам! Это решающее в военном отношении оружие и относительно дешевое в производстве. Вы, Шпеер, должны всемерно содействовать А-4. Все, что потребуется, — рабочая сила, материалы — все должно им даваться немедленно. Я уже собирался подписывать программу по танкам. А теперь вот что — пройдитесь по тексту и уравняйте по категории срочности А-4 с производством танков». «Но, — заключил Гитлер, — на этом производстве мы можем использовать только немцев. Упаси нас Господь от утечки информации за границу!» (11)
Когда мы остались наедине, он переспросил: «Вы не ошиблись? Действительно, этому молодому человеку 28 лет? Я бы дал ему еще меньше». Он находил это просто поразительным, что такой юнец проложил путь технической идее, которая преобразит весь облик будущего. Развивая в последующие годы свой тезис о том, что в наш век люди тратят свои лучшие годы на совершенно бесполезные вещи, что в прежние эпохи Александр Великий в возрасте 23 лет разгромил великую империю, а Наполеон в тридцать одержал свои гениальные победы, то случалось, что он как бы между прочим упоминал и Вернера фон Брауна из Пенемюнде, сотворившего в столь же юные годы настоящее техническое чудо.
Осенью 1943 г. обнаружилось, однако, что наши ожидания были несколько поспешными. Окончательная техническая документация, вопреки обещаниям, не смогла быть выдана в июле. Не выполнили мы и свое обязательство начать в ближайшее же время серийное производство ракет. Выявились многочисленные просчеты. В особенности — при первых экспериментальных запусках с боеголовками. По непонятным причинам они взрывались преждевременно, при вхождении в атмосферу (12). Имеется еще ряд нерешенных вопросов — предостерегал я от чрезмерного оптимизма в речи 6 октября 1943 г. Так что «еще рановато говорить с уверенностью о боевом применении этого нового оружия». Следует также учесть, что различие между штучным изготовлением и поточным производством само по себе очень существенное, в данном случае особенно велико из-за особой сложности технического оснащения.
Прошел еще почти целый год: в начале сентября 1944 г. были выпущены первые ракеты по Англии. Не так, как в своих мечтах рисовал себе это Гитлер — не пять тысяч ракет единым залпом, а всего лишь двадцать пять, и тоже не залпом, а в течение десяти дней.
После того, как Гитлер воодушевился проектом «фау-2», Гиммлер также развил активность. Через полтора месяца он предложил Гитлеру обеспечить секретность этой, как представлялось, для исхода войны решающей программы наиболее простым способом: передачей всего производства в концлагеря. Это исключало бы всякий контакт с внешним миром — ведь не существует даже переписки. Одновременно он предложил свои услуги по отбору из числа заключенных рабочей силы любой квалификации. От немецкой промышленности потребуются только административные кадры и инженеры. Гитлер дал добро. У Заура и меня после этого не оставалось выбора. К тому же мы не могли выдвинуть другого, более убедительного решения (13).
В результате нам было предписано вместе с руководством СС разработать устав для совместного предприятия «Миттельверк». С большой неохотой прнялись мои сотрудники за это дело. Их опасения подтвердились очень скоро. Формально за нами оставалась ответственность за само производство. В спорных же случаях мы оказывались вынужденными подчиняться превосходящей силе руководства СС. Тем самым Гиммлер в известном смысле просунул ногу в створку двери, и мы сами помогли ее открыть.
Мое сотрудничество с Гиммлером сразу же после моего назначения на
Присвоениями высоких званий Гиммлер, само собой разумеется, стремился усилить свое влияние и в тех сферах, которые ему прямо не подчинялись. Подозрительность, с которой я к этому отнесся, оказалась вскоре более чем оправданной. Гиммлер и в самом деле немедленно приложил немало сил, чтобы включиться в вооружение армии, он охотно предлагал как рабсилу заключенных, а уже в 1942 г. показал зубки, чтобы шантажировать кое-кого из моих соотрудников. Насколько можно было понять, он собирался переоборудовать концлагеря в крупные современные производственные единицы, в первую очередь для выпуска военной продукции, которые бы находились в прямом подчинении СС. Фромм сразу же обратил мое внимание на те опасности, которые могло это решение повлечь за собой для упорядоченного обеспечения армии вооружением. И Гитлер, как вскоре выяснилось, был всецело на моей стороне. У нас уже был весьма печальный опыт сотрудничества с предприятиями СС еще до войны, когда они взялись за изготовление кирпича и обработки гронитных блоков. 21 сентября Гитлер положил конец спору: заключенные должны работать на заводах, находящихся в ведении промышленных организаций по производству вооружений. Гиммлеровскому экспансионизму, как казалось мне, были на первый раз поставлены пределы, по крайней мере, в моей сфере деятельнсти (15).
Директора заводов поначалу жаловались на физическое истощение поступавшей от СС рабочей силы, поэтому уже через несколько месяцев их, окончательно изможденных, приходилось отсылать назад в стационарные лагеря. А поскольку только обучение вновь прибывших занимало несколько недель, а мастеров-наставников было и совсем немного, то мы не могли позволить себе каждые несколько месяцев приниматься за обучение сначала. В результате наших жалоб СС существенно улучшил санитарное содержание и питание заключенных. Во время обходов по цехам различных предприятий я вскоре стал замечать, что лица заключенных повеселели и они уже не выглядели столь изголодавшимися (16).
Принцип самостоятельности в производстве армейского вооружения получил брешь после приказа Гитлера о создании зависимых от СС ракетных предприятий.
В одной из отдаленных долин Гарца еще до войны была оборудована для складирования наобходимых для военных целей химикалиев разветвленная система пещер. 10 декабря 1943 г. я осмотрел подземные пещеры, в которых предстояло наладить производство «фау-2». В едва просматривавшихся в длину помещениях заключенные устанавливали оборудование, прокладывали коммуникации. Ничего не выражающими глазами они смотрели куда-то сквозь меня и механически сдергивали с головы при нашем появлении арестантские картузы из синего тика.
Я не забуду никогда одного профессора французского Пастеровского института, дававшего в качестве свидетеля показания на Нюрнбергском процессе. Он работал на том «Миттельверке», который я осматривал в тот день. Сухо, без всякого волнения, описывал он нечеловеческие условия в этих нечеловеческих фабриках: его не вытравить из моей памяти, и до сих пор меня тревожит его обвинение без ненависти, а только печальное, надломленное и все еще удивляющееся мере человеческого падения.
Условия существования этих заключенных были, действительно, варварскими. Глубокая боль и чувство личной вины охватывают меня, как только я об этом вспоминаю. Как я узнал от надсмотрщиков после обхода предприятий, санитарные условия были отвратительными, широко распространялись заболевания; заключенные ютились здесь же, около своих рабочих мест, в сырых пещерах, и поэтому смертность среди заключенных была искллючительно высока (17). Уже в тот же день я выделил необходимые материалы для немедленной постройки лагерных бараков на соседнем пригорке. Кроме того, я настаивал перед руководством СС на немедленных мероприятиях по улучшению санитарных условий и на улучшении питания. Я действительно получил соответствующие обещания.