Воссоединение
Шрифт:
– Значит, нет, – подвел итог Силаев. – Что ж, делать нечего, если он заметит нас и подаст сигнал, катастрофы в этом я не вижу. Ведь, по сути, они и ожидают нас увидеть. Вот и увидят.
– Господин адмирал, – прошептал Хауэр. – Почему нельзя заглушить сигнал разведчика и уже потом его уничтожить?
– У нас нет корабля связи. Возможностей самого старкрейсера для этого недостаточно.
– А если накрыть их широкополостным лазером? – предложил Эндрю, вспомнив свои злоключения в информационном луче. – А еще лучше сразу всеми лазерами, какие
Адмирал удивленно обернулся на своих специалистов:
– Это возможно?
– Неплохая мысль, сэр, – кивнул один из них. – По крайней мере, попробовать можно. Мы все равно ничего не теряем.
– Тогда пробуйте.
– Есть сэр.
Старкрейсер выдвинулся вперед и стал красться, словно кошка во время охоты на мышь. При этом он задействовал все возможные системы маскировки, чтобы подобраться к разведчику незаметно на дистанцию выстрела, как гепард на дистанцию броска, и это ему удалось. Уж больно сильно были заняты разведчики поиском пути.
– Мы готовы, сэр.
– Тогда давайте, – кивнул адмирал.
– Полный вперед!
Все бортовые номера лазерных орудий «Нергала» дали залп расфокусированными лучами. И если вероятность боевого применения с последующим поражением цели была довольно низка, то в таком режиме разведчик оказался в ловушке.
– Цель… поражена, – доложил оператор после некоторого колебания, не зная, как в этом случае комментировать происходящее. – Более того, цель находится в дрейфе… Приказ на уничтожение?
– Отставить, – неожиданно для всех приказал адмирал. – Возьмем их живыми. Абордажная группа на выход.
– Есть, сэр.
Через полминуты от борта старкрейсера отделилась точка абордажного шаттла «пиранья» и направилась к разведчику. Приблизившись, шаттл расстрелял разведчика из пушек, срезав ему все антенны, после чего «пиранья» прилепилась к борту чужого корабля. «Флибустьеры» возились недолго, и через три минуты после доклада о проникновении на вражеский борт доложили об окончании операции.
– Противник взят, сэр, потерь среди личного состава не имеем.
– Молодцы. Возьмите парочку из них и возвращайтесь на борт.
– Есть, сэр.
«Пиранья» отделилась от разведчика, и тот взорвался, когда абордажный шаттл был еще на полпути к «Нергалу».
– Кто это?! – с нескрываемым отвращением спросила Кассель, увидев пленных с разведчика Альянса по монитору. Их допрашивали агенты из особого отдела.
– Кераши.
– Какие же они уроды!
– Мы для них тоже не красавцы, – улыбнулся адмирал. – Кроме того, они когда-то были нашими союзниками, как и еще пара-тройка рас.
– А как выглядят остальные?
– Я вам позже покажу по терминалу. Но не думаю, что они вам понравятся больше, особенно шердманы. А некоторые даже ничего…
– Эх, какой материал пропадает… – вздохнула Шарлотта. Журналистская сущность так и прорывалась наружу.
– Что ж,
– Что «если»?
– Если все выйдет, как было запланировано. Надеюсь, для вас это будет хоть какая-то моральная компенсация за тот материал, который вам так и не удалось выпустить.
– Правда?!
– Обещаю. Я даже могу стать вашим переводчиком в общении с этими пленными.
– Это просто здорово! Я даже не могла мечтать об этом.
70
– Вот вы где!..
– Здравствуйте, мэм, – поздоровался Винсент.
– Я вас искала. Мне сказали, что на мостике вас нет, как и в своей каюте.
– Я предпочитаю пить чай в полном одиночестве, и кают-компания для этого подходит как нельзя лучше. В это время здесь пусто.
– А в своей каюте?
– В своей каюте можно глушить водку после очередного боя, заливая потери, но не пить чай. По крайней мере, я не могу.
– Мне уйти?
– Не нужно. Я уже почти закончил. Вы хотели о чем-то поговорить?
– Можно и так сказать. Пришла поблагодарить за содействие. Это будет самый сногсшибательный репортаж в истории. Если, конечно, все получится именно так, как вы задумали.
– Ну, это меньшее, что я могу сделать для вас… – улыбнулся адмирал.
– Что нас ждет?… Я имею в виду – вообще…
– А как вы думаете?
– Да ничего хорошего в голову не лезет.
– Вы правы, Шарлотта… Вас ждут трудные времена… как и все человечество. Мы терпим поражение. Альянс слишком большой, и мы практически ничего не можем ему противопоставить.
– Все так плохо?
– Все еще хуже, чем вы думаете.
– Сколько? Сколько у нас осталось времени?
– Уже недолго… Возможно, все произойдет еще при нашей жизни, если мы проживем достаточно долго. Наверное, в какой-то мере наш закат будет эффектной и даже торжественной картиной. Когда наступит последний парад, когда Федерация стянет к последнему рубежу все свои тысячи кораблей от самого маленького катера-камикадзе до самого большого старкрейсера, от самой маленькой эскадры до самого большого флота, собрав их в один кулак в огромную армаду… В тот Судный день мы дадим последний, решающий бой. И тогда все боги войны будут стоя аплодировать павшим, благодаря за столь великолепное зрелище!
Силаев сморгнул, сглатывая подошедший к горлу ком, сгоняя нечто, что словно туман застилало его глаза, и увидел Шарлотту, раскрывшую от удивления рот, никак не ожидая такого от адмирала.
– Кх-м… что-то меня на лирику потянуло. Я вас не напугал?
– Нет… но, это действительно звучит ошеломляюще… – выдохнула Шарлотта Кассель. – Я даже увидела все, что вы только что описали… Аж озноб пробрал.
Винсент улыбнулся. Его самого от своих собственных слов словно подвесило в воздухе, стало легко и приятно.