Восстание короля
Шрифт:
Тролль обезумел, махая когтями, щёлкая зубами и плюясь зелёной желчью. Одним взмахом руки он зацепил дворфа за щеку и прорезал глубокую рану сквозь его бороду, окрасив её красной кровью.
Но дворф оказался столь же бесстрашным, как и его враг — он не вздрогнул и не уклонился.
Он просто пел рифмовки и неустанно бил. Моргенштерны снова разделились на два оружия, круша кости тролля и разрывая его шкуру. Одной рукой тролль сразу же перестал размахивать — она повисла безвольно, но, всё-таки троллю удалось выкарабкаться и выпрямиться во весь свой
Но перед дворфом выскочил его боевой боров и, прыгнув прямо на грудь тролля, повалил его обратно на землю. Оставшейся здоровой рукой тролль отбросил бодающегося и кусающегося зверя в сторону, но когда попытался встать, появился дворф, спрыгивая со сломанного ствола дерева.
Дворф падал вниз.
Вниз падали моргенштерны.
— Бха-ха-ха! — прокричал он, и ответ ему был резкий и громкий, как будто раскололось напополам большое дерево.
Череп тролля разбился вдребезги, голова рассыпалась, но он продолжал крутиться и бить, как ни в чём не бывало. Тролли не умирают, так как большинство существ. Даже если бы тролль был разрублен на десяток частей и разбросан, то они бы извивались и сползались вместе. И если они не могли повторно соединиться, то каждый кусок превращался в нового тролля, настолько сильный был у троллей процесс регенерации!
Даже отсечённая рука тролля могла продолжать бороться. Она не могла видеть, но могла хватать и прятаться.
И так, тролль бил и сражался, и сильные руки дворфа поднимались неоднократно, опуская тяжелые моргенштерны вниз с карающей силой. И дворф смеялся, поскольку он знал секрет.
Тролля было трудно убить, это так, он мог вырасти снова и восстановиться быстрее, чем любое живое существо — если только его раны не были запечатаны огнём.
А у этого дворфа был боевой боров, адский боров с красной кожей, и огонь его копыт не был иллюзией, но истинным, обжигающим пламенем.
Волшебный боров подскочил и начал свою работу, метаясь вокруг упавшего тролля, выпуская огонь, который кусал плоть тролля, кипятил его кровь и убивал живые частички, которые просто так бы не сдохли.
Долгое время дворф избивал упавшее существо, сокрушая и растаптывая каждый дёргающийся кусок. Потом он отстранился, полюбовался своей работой и позвал адского борова, чтобы подняться на монстра и сделать несколько огненных прыжков.
Огонь вырвался из дымящихся копыт и тролль не сразу, но занялся, и скоро боров отпрыгнул подальше, а монстр остался лежать, горящий, неподвижный, разбитый.
— Вот теперь пойдём, Фырк, — позвал дворф своего любимца. — Я уже вижу огни города: нам не долго осталось ехать.
Поднявшись на волшебного скакуна, Атрогейт пробормотал больше, чем несколько проклятий на Джарлакса за отправку его в эту глушь.
— Тролли, тролли, — пробормотал он, в последний раз оглянувшись назад на череду курящихся трольих трупов, которых он оставил вдоль своего следа на пути через северную оконечность Эвермура, места, также известного, и не без оснований, как Трольмор.
— Здесь
— У меня была надежда войти в монастырь вместе с тобой, — ответил брат Афафренфер. — Как со своим гостем. В его стенах можно увидеть много интересного, там обширное хранилище знаний.
— Ты возвращаешься в монастырь с подпорченной репутацией, — напомнил Джарлакс.
— Да, он попал в точку, — заметила Амбергрис.
— И я сомневаюсь, что присутствие эльфа дроу поможет восстановить доверие Братьев Жёлтой Розы, — со смехом добавил Джарлакс.
Афафренфер кивнул, согласившись со сказанным, и, похоже, искренне встревожился.
— Предложи мне это снова, когда такое посещение не будет угрожать твоему собственному положению, — улыбнулся Джарлакс. — И тебе не придётся тратить силы, убеждая меня нанести визит, если библиотека монастыря осталась такой, как я помню, и твои братья не будут против меня.
Афафренфер просиял при этом и кивнул.
— Ну-ка, подожди! Что? — воскликнула Амбергрис, и тут же добавила недоверчиво: — Как ты помнишь?
Афафренфер удивлённо посмотрел на неё, а затем, обдумывая заявление, поревёл взгляд на Джарлакса.
— Ты был там прежде?
Дроу засмеялся, вытащил маленькую статуэтку из оникса и бросил её на землю себе под ноги.
— Я — Джарлакс, — объяснил он. — Я был везде.
С этим он вызвал свою волшебную адскую лошадь и поднялся в седло.
— У меня есть дела в Гелиогалабусе, — объявил он. — Может быть, я управлюсь быстро, или же мне потребуется декада, чтобы всё уладить. В любом случае я вернусь на это место и пошлю вам весточку, и если вы надумаете, то возможно, мы снова поедем одной дорогой. К тому же, возможно, у меня будут новости об Эффроне и Артемисе Энтрери, — и он приподнял свою шляпу.
— Если ты не можешь войти, как же ты пошлёшь нам сообщение? — спросила Амбергрис.
Тёмный эльф засмеялся.
— Я — Джарлакс, — ответил он, как будто это могло объяснить всё.
И ведь могло.
— Остановись и назови себя! — закричал охранник с высокой и крепкой южной стены Несме.
— Ба, но ты же не знаешь меня, — парировал Атрогейт, кто шёл пешком, так как прежде чем появиться в поле зрения города отпустил адского борова назад в его обиталище на более низких уровнях. Он сомневался, что его появление на выдыхающей огонь свинье вызовет нужное доверие, а ему необходимо было попасть в этот ужасный нетерпимый к чужакам город.
— Тогда, возможно, тебе не мешало бы представиться, добрый дворф, — послышался другой голос, на сей раз женский. — Пока мы не застрелили тебя прямо там, где ты стоишь.