Восстание Персеполиса
Шрифт:
– Приятного дня, доктор.
– Тебе тоже, - сказал Паоло, входя в защитный шлюз. Одна стена зашипела, когда скрытые сопла обдували его воздухом. Датчики на противоположной стене проверяли на наличие взрывчатых веществ и инфекционных материалов. И, возможно, даже дурных намерений.
Через мгновение шипение остановилось, и дверь внутреннего шлюза открылась. Только тогда Паоло услышал стоны.
Загон, как его все называли, несмотря на отсутствие во всех документах официального названия, было вторым зданием в Лаконии с наивысшей секретностью не просто так. Именно там Паоло держал свое доильное
Это название произошло от давнего спора с его бывшим любовником. Тому это название показалось обидным, но это была подходящая аналогия. Внутри загона люди и животные, которые были намеренно заражены протомолекулой, проживали остаток своей жизни. Как только инопланетная нанотехнология усваивала их клетки и начинала воспроизводиться, сотрудники Паоло могли выкачивать жидкости из их тел и отфильтровывать критические частицы из матричной ткани. Когда тела были исчерпаны, любые оставшиеся в них жидкости можно было сжечь, не потеряв ничего ценного. Там были отсеки для двадцати четырех существ, но в данный момент там находилось только семнадцать. Когда-нибудь, когда население планеты увеличится, материал будет более многочисленным.
Великие достижения Лаконии зависели от использования основополагающей технологии, оставленной погибшей инопланетной цивилизацией. Протомолекула не была спроектирована как универсальный интерфейс управления, но модульная технология инопланетян позволяла ей функционировать таким образом достаточно часто, чтобы можно было продолжать с ней работать. Работа Паоло состояла в предоставлении необходимых образцов. Одна из его работ.
По дороге к своему офису в задней части здания, он остановился на подиуме над одним из отсеков. Полдюжины людей на ранних стадиях заражения бродили по тесному, металлическому пространству. Они все еще находились в фазе псевдогеморрагической лихорадки, которые техники называли Тошниловкой. Это появлялось только в виде шаткой походки и случайными сильными приступами рвоты. Таким образом протомолекула обеспечивала быстрое распространение инфекции. Как только тела удалялись из помещения, каждый сантиметр его металлических стен и пола должны были обрабатываться огнем, чтобы уничтожить любой биологический мусор.
У них произошло только одно случайной заражение в истории лаборатории, и Паоло намеревался впредь этого не допускать.
Д-р Очида, глава команды Загона и заместитель Паоло, заметил его со своей зоны наблюдения и помчался к нему.
– Паоло, - сказал Очида, хлопая его по плечу в дружеском приветствии.
– Вовремя. Час назад мы закончили растительные культуры, и инъекции приготовлены.
– Я этого припоминаю, - сказал Паоло, указывая на волосатого, мускулистого человека в Загоне.
– Хм? Ой. Думаю, он был одним из наших охранников. В его приемных документах было написано о «нарушении служебных обязанностей». Может быть, уснул на часах?
– Вы их протестировали?
– Спросил Паоло. На самом деле он не заботился о волосатом в Загоне, и ответ Очиды удовлетворил его любопытство.
Очиде потребовалось мгновение, чтобы понять, что они вернулись к первоначальной теме.
– О да. Я тестировал образцы на чистоту три раза. Лично.
– Я иду прямо отсюда к Государственному зданию, - сказал Паоло, поворачиваясь, чтобы взглянуть
Его помощник знал, о чем он спрашивал, и ответил - Я понимаю. Эти инъекции точно соответствуют вашим требованиям.
Они оба знали, что если что-то пойдет не так - их самих обоих отправят в загон. Они были ценными, но не настолько, чтобы не беспокоиться о последствиях. Никто не был настолько ценным. Так была устроена жизнь на Лаконии.
– Отлично, - сказал Паоло, одаривая Одиду дружеской улыбкой, хотя дружеских чувств он не испытывал.
– Я возьму их сейчас.
Очида помахал кому-то в углу комнаты, и подбежала техник, неся серебряный металлический портфель. Она передала портфель Паоло, а затем ушла.
– Что-нибудь еще?
– спросил Очида.
– Я начинаю замечать некоторый рост, - сказал Паоло, указывая на костяную шпору, выступающую из позвоночника волосатого человека.
– Да, согласился Очида.
– Они почти готовы.
В то время, когда он работал с Уинстоном Дуарте, Паоло обнаружил много того, чем можно было восхищаться в этом человеке. Высокий консул был умным, учитывая поразительный прогресс в понимания сложных тем, но все-таки тщательно проверял и продумывал все свои решения. Дуарте ценил советы других, но был решительным и твердым, как только информация была собрана. Он мог быть харизматичным и теплым, и при этом не казался лживым или неискренним.
Но более всего, Паоло уважал в нем полное отсутствие претензий. Многие более ничтожные люди, занимая такой пост, как абсолютный военный диктатор всей планеты, обзавелись бы роскошью и сверкающими дворцами. Вместо этого Дуарте построил Государственное здание Лаконии. Массивное сооружение из камня, возвышающееся над остальной столицей, все равно каким-то образом успокаивало, а не пугало. Как будто вся его прочность и размер нужны были только для того, чтобы в нем производились важные работы и решались серьезные проблемы. А не для того, чтобы возвеличивать тех, кто находится внутри него.
Катон повел маленький кар Паоло по широкой улице, которая привела к переднему входу в здание. Улица была свободна, она закончилась высокой каменной стеной, узкими воротами и постом охраны. Паоло вылез из кара, неся металлический портфель.
– Не нужно ждать меня, - сказал Паоло Катону.
Техник ничего не говорил с тех пор, как забрал его от Загона, и, казалось, обрадовался, что освободился.
– Да, доктор. Позвоните, если вы ... Но Паоло уже ушел. Уходя он услышал электрический писк автомобиля.
Когда он приблизился, открылись узкие ворота, и из охранного поста вышли двое солдат и без единого слова встали по обе стороны от него. Они не были похожи на легкобронированных охранников, которые охраняли университет. На них были силовые костюмы из сочлененных композитных пластин с различным оружием, установленным на них. Костюмы были того же синего цвета, что и флаг Лаконии, и были украшены той же парой стилизованных крыльев. Феникс, подумал он, но это мог быть и какой-то хищник. Приятный цвет казался неуместным для таких смертоносных военных машин. Их шаги на каменном дворе и слабый трек силовых костюмов были единственными шумами, которые последовали за ними к входу Государственного здания.