Восстание Персеполиса
Шрифт:
– Хорошо, - сказала Кларисса.
– Можешь выдвигаться.
– Приступаю, - сказал Алекс.
– И вот мы прошли. Вентиляция серверной комнаты должна быть прямо впереди. Выглядит... выглядит чуть прочнее, чем я ожидал.
– У нас проблемы?
– спросила Бобби. Он услышал напряжение в ее голосе. Девушка-электротехник, с которой он столкнулся, всплыла в его памяти, а вместе с ней слабая и иррациональная надежда, что, возможно, все пойдет не так, и им придется отменить миссию.
– Я думаю, все будет нормально, - сказал Алекс.
– Мои маленькие эльфы вооружены как на медведя.
Катрия закрыла корпус, установила его за панелью доступа, прищурилась, и сдвинула его на пятнадцать градусов. Как это, думал Ходен, мысленно представлять себе конус взрыва? Какая жизнь должна была привести к тому, чтобы это выглядело так естественно? Катрия потерла горло, и когда заговорила, ее голос удвоился, доносясь по воздуху, которым они дышали, и из его наушника. Это эхо придало ей словам вес.
– Мы здесь закончили. Увидимся на месте.
В смысле, в убежище. В том месте, и в то время, когда к ним присоединятся Наоми и Бобби, и они смогут устроить взрыв, сметая все улики.
– Эй, - бросила Катрия в сторону коридора.
– Ты идешь?
Амос подплыл к ним, когда Катрия уже вернула панель на место, и засунула нож обратно за отворот ботинка. Они уже скользили сквозь воздух все вместе, когда все начало разваливаться на части.
– Хм, - сказал Алекс.
– Мне кажется, у нас тут проблема.
– Что случилось, Алекс?
– спросила Бобби.
– Ну, у меня тут один маленький эльф, смотрит через вентиляцию. Я вижу обоих лаконианских ребят, и у одного из них рука лежит на чем-то, что определенно выглядит как "выключатель мертвеца".
– Это не по протоколу, - сказала Бобби.
– Не по марсианскому протоколу, - согласился Алекс.
– Но я вполне уверен в том, что я тут вижу. Если я продолжу, я даже не успею открыть дверь, прежде чем Лаконианцы узнают обо всем. Вы окажетесь окажетесь в глубочайшей жопе, и очень быстро.
– Мы знали, что нам придется двигаться быстро, - сказала Бобби.
– Это просто значит, что придется двигаться еще быстрее.
– Это значит намного больше, - сказала Кларисса.
– Это значит, что они зафиксируют срабатывание тревоги. Весь смысл во взрыве воздушных баков был в том, чтобы не дать им узнать, что они скомпрометированы. Если в защищенной комнате сработает тревога прямо перед взрывом, они узнают, что мы сделали. Они изменят все процедуры. Данные, которые мы получили, обесценятся.
Тишина длилась в течение долгого вдоха. И еще одного. Холден почувствовал, как что-то в его груди расслабилось, и это было почти как облегчение. И одновременно, почти как ужас.
Он понял, что должно будет произойти, раньше, чем кто-либо другой.
– Ладно, - сказала Бобби, и Холден увидел, как сжимается ее челюсть так же четко, как если бы она была рядом с ним.
– Дайте мне подумать.
– Все будет хорошо, - сказал Холден.
– Просто подождите пока... Не знаю. Не затихнет десятая сирена тревоги.
– Десятая что?
– спросил Алекс, но Холден уже вытащил свой наушник и микрофон и перебросил их Амосу. Здоровяк поймал их оба в свою широкую ладонь.
– Куда-то собрался,
– Да, - сказал Холден.
– Могу я позаимствовать этот ключ?
Амос осторожно подтолкнул его к нему. Ключ был достаточно массивным, чтобы Холдену пришлось перехватиться по поручню, чтобы остановить его.
– И я получу его назад?
– спросил Амос.
– Возможно. Ты доставь Катрию в убежище. Все продолжается, ровно так как мы запланировали.
Лицо Амоса на мгновение превратилось в маску, а затем он улыбнулся своей пустой улыбкой.
– Я займусь этим.
Холден распрямился, придерживаясь за стену, и оттолкнулся в сторону коридора. В одно мгновение Амос и Катрия остались позади него. Все будет хорошо, сказал он себе, не погружаясь в размышления о том, как это возможно. Он был уверен, что аргументы не выдержат критики.
Поиск панели пожарной сигнализации занял всего двадцать секунд. Он откинул крышку, потянул переключатель вниз, и сирена заревела. Первая.
В следующем коридоре он выбрал тонкую медную трубку, зажал ее ключом, по потянул, пока она не выскочила. Зеленая жидкость, воняющая уксусом и ацетоном, хлынула в зал. Где-то система зарегистрирует перепад давления и поднимет флаг тревоги. Это была вторая. Он услышал голоса, кричащие с главной палубы. В них пока не слышалось паники, еще нет. Скорее, они пытались разобраться, откуда раздается тревога. Он прошел мимо панели радиационной тревоги, и включил ее тоже - три, - а затем направился в сторону голосов.
Наоми поймет, даже если не поймут другие. Она знала его достаточно хорошо, чтобы следить за ходом его мысли без лишних вопросов. Было два способа скрыть что-то. Или положить там, где никто не смог бы увидеть, или оставить на виду рядом с тысячей других похожих вещей. Если сигнал тревоги сработает в защищенной комнате, это будет значить только одно. Если множество сигналов тревоги сработает на уровне инженерной палубы и в доках, и этот сигнал окажется только одним из прочих, возможно, охранники запаникуют. Это будет просто еще один шум среди хаоса. Ничем не выделяющийся.
В широком пространстве, ведущему к транспортному узлу, полдюжины людей цеплялись за стену, каждый переговаривался с остальными. Он узнал девушку-элетротехника, которую встретил по пути сюда.
– Эй, - закричал он, размахивая гаечным ключом.
– Не слышите что-ли? Скорее к убежищам!
Этого хватило, чтобы заставить их двигаться. Он наугад выбрал другой коридор, и оттолкнувшись, запустил себя в него. Он выломал три кабельных канала, включил еще один пожарный сигнал, и еще одну радиационную тревогу. Если бы он направился ниже к реакторам, он мог бы сломать больше вещей, но там также были охранники. Гаечный ключ был достаточно громоздким и тяжелым, чтобы от выламывания кабельных каналов и трубок, у него начали ныть плечи и ладони. Он нырнул в обходной лаз, и выдернул пару батарей из креплений стены. Это должно быть полезно, по крайней мере, для срабатывания еще одной тревоги. Он выплыл в другом коридоре. Инженерная палуба тонула в какофонии ревущих сирен. Он подтянул себя в сторону лестницы. Когда станция была под ускорением, эти лестницы вели к конусам приводов.