Восстание вассала
Шрифт:
Но что-то его в этом сценарии смущало.
Стоп! А где вообще сейчас чалится Папа? Вопрос, конечно, интересный…
На следующий день Глушко уже имел ответ на этот вопрос. Далекая, далекая Сибирь. А это может означать только одно. Как он мог не подумать об этом, штудируя прессу?! Олигарх, о чьей гибели при побеге не писали в те дни лишь заводские многотиражки, возможно, отнюдь не утонул, его не съели волки, не упал в пропасть, а благополучно сбежал.
Все сходится! И протекция Папы. И непонятный визит приятеля из-за «Стенки». Хотя, как раз с приятелем
Ничего себе, какая рыбина попала «Ангелам» в сети. Что ж, будет чем обрадовать абонента Дантесова. Каков хитрец, однако?! Даже фамилию не стал особо менять. Данист – Дантес – Дантесов! Вроде даже с вызовом, а поди догадайся.
Отвлекшись от воспоминаний о разговоре с человеком, которого судьба, похоже, выбрала на такую щепетильную роль вершителя чьих-то судеб, Данист понимал, что ничего уже не остается, как ждать. «Ангел» рано или поздно прилетит! И это уже реальность.
«Как он сказал? Что может меня обрадовать? Что наконец готов для дальнейшего разговора? Тем лучше! Интересно, о каких таких моих влиятельных друзьях он говорил? Уж не о тех ли, на кого ссылался гражданин начальник колонии? Из его слов получалось, что своей настоящей свободой я должен быть обязан именно им. Впрочем, теперь какая разница? Я же не пошел их маршрутом… Может, и не надо им всего знать… Надо будет обязательно спросить Глушко, когда перезвонит. Что за люди? Что за друзья?»
Ровно через неделю он вновь звонил в агентство «Ангел».
Голос Глушко, и прежде всего его интонации, не оставляли сомнения, что инкогнито успешно раскрыто. Правда, оставалось непонятно, насколько Глушко приемлет фигуру разжалованного олигарха и одновременно с этим беглого заключенного.
– Мне полностью понятно, с кем я говорю, – сразу заметил он, дабы больше не было недомолвок. – Вот уж чего не ожидал… Да-а, задали вы задачку… Не скажу, что рад, но и недовольства не выскажу, уважаемый Денис Дантесов.
– Стало быть, недовольство имеется, только вы его просто не высказываете.
– Не ловите на слове. Поставьте себя на мое место. Хотя ситуация упрощается тем, что я давно уже не на службе и имею все основания быть, как и вы, циником.
– В каком смысле? – не удержавшись, спросил Данист.
– В самом прямом. Ваши обиды, о которых могу лишь догадываться, довольно схожи с моими. Давними, но не забытыми. Но это в настоящий момент неважно. Важно понять, что вы хотите от меня?
– Того, что может желать нормальный человек, у которого отобрали все. Состояние. Положение в обществе. И, главное, свободу. Читайте Дюма.
– Нормальный – ненормальный, – будто себе под нос пробормотал Глушко. – Не будем спорить об этом. Хотя и подмывает. Назовите, кто?
Абонент молчал.
– Господин Дантесов, я спрашиваю, кто?
– А вы не спрашивайте. Неужели неясно, кто? Когда увидимся, внесем полную ясность.
– Не буду настаивать, господин Дантесов. Возьму еще небольшой тайм-аут, чтобы определиться с рабочей группой. Дело нешуточное. Как сразу,
– В каком смысле? – не понял Денис. – Вы хотите сразу?
– Успокойтесь. До «сразу» далеко, как до Луны. Я имел в виду, что, как подготовлюсь, сразу прилечу. Кстати, куда лететь? Вы давеча упоминали теплые моря. Что, Юго-Восточная Азия? Далековато, однако.
– Ближе. Земля обетованная.
Первый визит Глушко последовал почти сразу после того разговора. Они никуда не пошли, а остались ужинать в доме. Угощаясь, Юрий Нилович некоторое время делал вид, будто бы не узнал Даниста, и даже похвалил – мол, конспирация великая штука, – хотя на самом деле любой профессионал его вычислил бы при первой, даже случайной встрече. Никакая бородка, то ли а-ля Рошфор, то ли а-ля ребе…
– Нас, бывших работников щита и меча, этими приемчиками не проведешь. Не обижайтесь. Вы, видимо, позаимствовали их из комедии Одесской киностудии, если не ошибаюсь, «На Брайтон-бич опять идут дожди». Не так ли? Поэтому сразу запомните – надо как можно меньше высовываться, меньше бывать в людных местах, меньше встречаться с друзьями.
Данист активно замахал руками, что должно было означать следующее: мол, ни о чем подобном даже не думал. А что до образа, так он созрел спонтанно. Но Глушко это уже не интересовало.
– Итак, наше агентство готово взяться за работу. Тем более что об этом просил Папа. Но не только поэтому. Не скрою, известное сочувствие к вашей персоне тоже присутствует. Так что, давайте сразу перейдем к конкретике.
Слушая гостя, Данист внимательно его рассматривал, как в былые времена, когда принимал топ-менеджера на ответственную работу. В какой-то момент это его даже слегка позабавило, хотя уместнее было бы взгрустнуть.
Перед ним сидел крупный мужчина с умными, волевыми глазами. «Такие не обманешь, не проведешь», подумал Данист. Светлые волосы были аккуратно зачесаны назад, подчеркивая красивый, выразительный овал головы. На правой щеке и широком подбородке резко выделялись две отметины – явно следы каких-то ранений, природу которых Данист угадать не мог. Именно эти отметины, скупо дополняя образ, представший перед бывшим олигархом, делали его еще более выразительным. Дениса так и подмывало сказать: я вас принимаю на работу, господин Глушко. Но пришлось произнести другое:
– Прежде я хотел заявить, что полностью доверяюсь вам. А теперь к делу. У меня есть огромное желание наказать по справедливости одну очень важную персону. За причиненное мне и моей семье зло, унижение…
За ценой, что называется, не постою! Вы ведь выполняете такого рода «заказы», не так ли?
Произнеся эту трудную фразу, Данист пристально-вопросительным взглядом поверх очков попытался вглядеться в глаза гостю.
– Агентство «Ангел» выполняет такого рода заказы… – грустно улыбнулся Глушко. – Назовите имя объекта! Хотя подождите. Давайте побродим у моря. Связавшись с вами, я должен быть весьма и весьма осторожен лично.