Восстановление
Шрифт:
Решение оказалось верным. Момент соприкосновения моей пятой точки с землей, паломники восприняли как знак к действию. Мол, Боги приглушили свою божественную ауру и снизошли до разговора. Ничего не выдумываю — все витает в воздухе, даже ментощупы выпускать не нужно. Давно меня не окружало настолько ярких и насыщенных эмоций.
— О, Великие!
— Мы недостойны!
Паломники задохнулись, не в силах выразить переполняющие их любовь и трепет. Многие тянули руки и беззвучно плакали. Кажись, переборщил, пора закругляться.
— Три
Бум. Бум. Так, еще двоим чудикам самообладание отказало. Может, стоило на одном вопросе ограничиться? Не часто, видать, Боги свою паству столь пристальным вниманием балуют. Но, надо отдать должное лидерам культа, в растерянности они пребывали недолго. Бородатый Момот и тощий великан Курт быстро навели порядок в рядах верующих и первыми рискнули выползти вперед. Глядя, как два взрослых мужика вжимают головы в плечи и бояться лишний раз пустить шептуна, я едва сдерживал смех. Концентрация давно слетела к банте под хвост. Еще немного, и Телекинез откажет. Надо завязывать, не знаю, сколько еще выдержу.
Первым рискнул задать вопрос Момот, топорща в предвкушении откровений свыше жесткие усы.
— Святейшие! Молю Вас, откройте глаза рабам недостойным: в чем смысл жизни?
Пф, нашел кого спрашивать.
— В расписании дежурств по КПП. Посмотришь — и все станет понятно.
А чего подвисли все? Гхм, наверное, неспособны здешние умы к восприятию мудрости великих прапоров из иного мира. А не, вроде прочухались. И лица такие одухотворенные, словно лично в Книге Бытия покопались. Хе-хе, следующий.
Вторым на очереди стал Курт. Здоровенный детина многозначительно переглянулся с Момотом и тихим шепотом вопросил:
— Как недостойным рабам лучше услуживать Вам?
Тут даже раздумывать не пришлось.
— Валите на х…айдианский путь. Выберите пригодную для жизни планету, купите землю и постройте красивый храм в нашу честь. Оставайтесь там, не доставайте других… то есть, не мешайте жить неверующим. И сами живите в мире, заводите семьи, детей. Если наши почитатели счастливы, то и нам хорошо.
Уф, разогнался. Но народ проняло, вон опять нюни распустили. Может, хоть теперь перестанут дурью заниматься и начнут просто жить, как нормальные люди. И нелюди тоже.
Паломники еще долго могли мотать сопли на кулак, если бы я не повысил голос, напомнив, что у Богов тоже свои дела имеются. Засуетились. У них остался всего один вопрос, и осмелевшие спорщики никак не могли решить, какой из них самый важный.
Победила женская часть культа, настучав по сопатке теперь уже своим мужикам и пообещав, что если будут лезть, то останутся без храма, возможных детей и вообще без причиндалов, которыми их делают. Потому как последний вопрос самый важный! И нельзя, чтобы тупые мужланы использовали его впустую.
— О, Великие, — ко мне с придыханием вышла самая храбрая мадам, выделяющаяся на общем
Вот он, момент истины. Знание, за которое большинство мужиков готовы продать душу. О чем думают женщины? Не все, конечно, но хотя бы эти, посвятившие себя вере и служению высшим силам.
— Откройте секрет рабам недостойным… Как много и вкусно кушать, но не толстеть?
Кажется, скрип шестеренок в мозгах послышался не только у меня, но и у всех присутствующих мужиков. Особо впечатлительные отправились в царство грез по второму кругу. Послышался отчетливый зубовный скрежет, прерванный звонкой затрещиной. Кто-то ругнулся, но был перебит угрожающим шипением. Мир затаил дыхание, приготовившись внимать откровениям свыше.
А я что? Прикусил губу и закрыл глаза, медленно восстанавливая дыхание. В носу свербело и грудину сжимали позывы едва сдерживаемого гогота.
«Женщины! С ними решительно невозможно жить спокойно. Но и без них никак…»
— Не лопайте на ночь, милочки. И побольше приседайте, — расщедрился я на житейские мудрости, подмигнув просительнице. — Попа как орех — у мужиков успех.
Никогда не видел настолько круглые глаза, вот как на духу. Она с такими и ушла, поддерживаемая под локотки такими же витающими в прострации подружками.
Все, с меня хватит. Еще немного, и слезы из глаз потекут. Не могу больше.
— Слушайте все! — я возвысил дрожащий голос. — Оставьте Дорин и никогда не возвращайтесь, вам тут не место. И помните: хоть мы редко отвечаем, но видим все! Не разочаруйте нас, смертные.
— Славься Гри! Славься Гри! Славься Гри!
Я погасил меч и с места в карьер рванул домой. Мне повезло, что «призыв» я поленился проводить далеко от дома и всего лишь нашел неприметное местечко между камнями в полусотне метров вниз по склону. Бежать, когда перед глазами все расплывается от едва сдерживаемого смеха — та еще задача.
Успел.
— Джове? Ты чего?
Встревоженный Фрисби наворачивал надо мной круги, пока я валялся на полу у порога и задыхался от приступов гомерического хохота.
«Я был не прав, надеюсь, он это заснял!»
— Фрисби, — чуть погодя, выдавил я из себя, сдернув шлем и потянувшись за фляжкой, чтобы промочить пересохшее горло.
— Слава Богам, я уже испугался…
— Ни слова о Богах, больше, — я едва не поперхнулся водой. — Лучше скажи, ты заснял?
— От начал и до конца. Забавный ритуал, ни разу о таком не слышал.